1415. Азенкур. Новая история

На протяжении многих лет многие люди поддерживали и помогали мне в работе над "Азенкуром". Я особенно благодарна мэру коммуны Азенкур мсье Буле, историческому центру мсье и м-м Делклюз и мсье Кристофу Жийо, его архитекторам Эрику Реве и Бертрану Клейну, а также Шивон Стивенс из центра Вергино и школы Саутлендс, которые были мне очень рады во время моих визитов. Я также благодарна Филиппу Кайлло и Ричарду Джонсу за информацию об Арфлере и его укреплениях. Дискуссии с коллегами-энтузиастами Робертом Харди, Мэтью Беннеттом и Клиффордом Роджерсом всегда были стимулирующими и веселыми, даже если нам приходилось спорить. Летиция Рено оказала очень полезную помощь с источниками в Национальной библиотеке, а Шела Митчелл — с именами лучников в документах Национального архива. Я рада отметить поддержку Британской академии и Фонда Леверхульма, предоставивших мне в 2004 году стипендию BA/Leverhulme Senior Research Fellowship, без которой невозможно было бы заниматься исследованиями и написать эту книгу. Я также благодарна Университету Саутгемптона за дополнительную финансовую поддержку. Мои муж и сын живут с "Азенкуром" почти столько же, сколько и я, и никогда не переставали потакать моему желанию пройти по следам

Генриха V "еще разок". Моя особая благодарность им, а также всем тем, кто помогал и поддерживал меня в этом проекте, но должен остаться здесь безымянным.

Этот год является важным для всех, кто интересуется Азенкуром, поскольку отмечается 600-я годовщина битвы. Я пишу это предисловие вскоре после того, как канцлер казначейства обнародовал в своем бюджете, что на 2015–16 финансовый год на празднование Азенкура выделен 1 миллион фунтов стерлингов, что ставит его в один ряд с проектом "200-летие Ватерлоо", который получил 1 миллион фунтов стерлингов в то же время, и "800-летие Великой хартии вольностей", которая получила такую же сумму в 2014 году. То, что Азенкур имеет такое национальное значение, не является для меня сюрпризом. За многие годы, что я пишу и выступаю с докладами об этой битве, я не перестаю удивляться уровню интереса, который проявляют многие люди. Азенкур очень много значит в англоязычном мире. Эта книга, впервые опубликованная в 2005 году, вызвала и продолжает вызывать споры.

Самым большим предметом спора стал вопрос о количестве армий. Используя сохранившиеся финансовые записи в Национальном архиве, я подсчитала, что в битве англичан было больше, чем 900 латников и 5.000 лучников, заявленных в хронике "Gesta Henrici Quinti" ("Деяния Генриха Пятого"), написанной священником, сопровождавшим армию Генриха. Армия, с которой Генрих V вторгся во Францию в 1415 году, была одной из самых больших, покинувших Англию за все время Столетней войны, и насчитывала от 11.000 до 12.000 человек. Даже с учетом смертей при осаде Арфлера, отправки домой больных дизентерией и размещения в захваченном городе гарнизона из 1.200 человек, записи оставляют по крайней мере 8500 человек, а возможно и больше, с Генрихом, когда он шел на север к Кале.

Я предположила, что очень высокие цифры, приводимые для французской армии, особенно в английских хрониках, которые обычно утверждают о 60.000 — 100.000 человек, не заслуживают доверия. Основываясь на данных о налоговых сборах, французы предполагали собрать 6.000 латников и 3.000 gens de trait (в основном арбалетчиков, но также и лучников, то что французы не использовали длинный лук, является мифом). Даже если был объявлен сбор дворянского ополчения, трудно понять, как в битве могло присутствовать более 3.000 или около того дополнительных войск. Собралось не так много людей, как надеялись французы. Некоторые прибыли поздно, некоторые вообще не успели. Из тех, кто участвовал в сражении, некоторые из арьергардных баталий предпочли не участвовать, увидев, что передовые баталии были разгромлены. Бегство от сражения — характерная черта многих современных рассказов и частая тема французских литературных и политических произведений. Поэтому в данном контексте численность французской армии имеет меньшее значение, чем то, участвовали ее бойцы в сражении или нет.

Некоторые критики моей книги утверждали, что мои предложения не выдерживают критики. Они утверждали, что сохранившиеся финансовые данные о французской армии недостаточны, чтобы доказать, что хронисты ошибались в своих утверждениях. Правда, их сохранилось меньше, чем по английской армии, но, тем не менее, их достаточно, чтобы бросить серьезный вызов традиционным взглядам и интерпретациям. Со времени выхода первого издания моей книги в 2005 году продвинулись исследования, посвященные погибшим и пленным, взятым в битве. Это позволило глубже изучить вопрос численности. [1] Выкупы особенно хорошо зафиксированы в английских финансовых документах, поскольку корона имела право на долю прибыли. До сих пор в таких источниках было обнаружено не более 320 пленных. Это контрастирует с оценками хроник о 1.500 — 1.600 пленниках. Что касается погибших, то, собрав все источники вместе, мы можем определить около 500 человек, павших в битве. Это контрастирует с цифрами в хрониках, которые варьируются от 4.000 до 10.000. Работа над списками погибших, приведенными в хрониках, показала, что французская армия при Азенкуре имела ярко выраженный региональный характер. Подавляющее большинство потерь было из Пикардии и Верхней Нормандии, районов, расположенных близко к полю боя. [2] Не следует обольщаться, думая, что французы располагали людскими ресурсами всего королевства. При рассмотрении средневековых армий необходимо всегда помнить об ограничении коммуникаций.

Мы также можем многое узнать, сравнивая военную организацию Англии и Франции. Исследования показали, что их системы были очень похожи. Не было никакой разницы в стилях или весе доспехов, которые носили по обе стороны Ла-Манша. [3] В обеих странах королевские армии набирались из опытных и квалифицированных военных, а не из населения в целом. Благодаря проекту "Солдат в позднесредневековой Англии" мы смогли установить существование профессиональных

солдат в армиях английской короны и идентифицировать их в кампании при Азенкуре, в других кампаниях и сражениях. [4]

Обращаясь за займом для финансирования экспедиции, Генрих объявил мэру и олдерменам Лондона 10 марта 1415 года, что он планирует вторгнуться во Францию с "немаленькой армией". [5] Но войско, которое он взял с собой, было профессиональным, а не крестьянскими ополчением. Ополчение не использовалось для заморских экспедиций уже более пятидесяти лет, а было предназначено только для обороны королевства. Профессиональной английской армии можно было противопоставить только столь же профессиональную французскую армию, состоящую из дворян и тех, кто "привык участвовать в войнах". В 1415 году французская корона не созывала arri`ere-ban (ополчение всех вассалов и их вассалов).

Предполагать, что у французов при Азенкуре было даже 20.000 человек, — анахронизм. Изучение французских армий в ранний современный период делает это очевидным. Только в 1494 году французы смогли собрать армию такого размера, а армии в 40.000 человек были редкостью даже в середине XVI века. Только во второй половине семнадцатого века была достигнута и превышена численность в 60.000 человек. [6]

Битва при Азенкуре не уникальна в том, что касается проблемы использования цифр которые сообщают хронисты. Она представляет собой извечную проблему для средневековых историков. Например, в битве при Креси (1346 г.) мы видим такое же преувеличение, как и в случае с Азенкуром: в некоторых повествованиях приводятся цифры 60.000 — 100.000 человек французской пехоты. Также часто встречаются чрезмерно высокие оценки числа погибших. [7] В случае поражения французов от фламандцев при Куртрэ (Кортрейке) (1302 г.) хронисты оценивают число погибших от 5.000 до 20.000 человек. Однако историки могут назвать только шестьдесят человек. [8] Ключевым моментом является то, что хронисты не пытались быть точными. Их намерением было подчеркнуть последствия битвы, которая была выдающимся событием. В каком еще случае погибло столько людей за такой короткий промежуток времени? Даже смерть 500 человек за несколько часов, о чем свидетельствует битва при Азенкуре, является серьезными потерями, особенно когда число погибших ограничивается определенным регионом, и когда доказано, что некоторые семьи потеряли сразу несколько своих членов. Уровень смертности среди побежденных также имеет тенденцию быть преувеличенным, когда потери были асимметричными — другими словами, когда победители теряли сравнительно мало людей. Классическим примером является Азенкур, где некоторые хроники, особенно написанные в Англии, сообщают о очень низком числе погибших англичан.

Азенкур был крупномасштабным событием, таким же, как Куртрэ и Креси. Любопытно, что цифра 60.000 была очень популярна среди хронистов, когда они хотели указать "значительное число". Она также фигурирует в хрониках, повествующих о крестьянском восстании 1381 года. Считалось, что ополчение Эссекса насчитывало 60.000 человек, в походе к Лондону, а ополчение Кента — 50.000 человек. [9] Сравнение с данными о налогах и податях показывает, что такая цифра невозможна, поскольку она превышает общую численность населения этих графств на момент восстания. Как и в случае с битвами, хронисты просто указывали, что восстание сильно нарушило нормальную жизнь. Даже несколько тысяч восставших, находящихся в состоянии бунта, произвели бы устрашающий эффект.

Со времени появления моей книги археология полей сражений получила значительное развитие. Для более поздних сражений, таких как Босворт (1485), где использовалась пороховая артиллерия, находки позволили сделать более прочные выводы о месте и тактике. [10] Для Азенкура до сих пор нет доказанных археологических находок, несмотря на исследование современными методами. Не было обнаружено ни одной погребальной ямы, что ставит под сомнение утверждения хронистов о том, что 5 800 тел французов были захоронены в специально вырытых и освященных траншеях.