15 ветряных лет
Шрифт:
Я спел несколько своих песен, музыканты переглянулись и поинтересовались: «Это ты, что ли, написал?» Эдик сразу согласился помочь мне в творчестве. Мы записывали песни, Эдик создавал «минусы» в компьютерных программах, в которых я на тот момент совершенно не разбирался. Я напевал ему отдельные партии каждого инструмента, даже без музыкального образования мне все давалось довольно легко. Потом мы подумали, что бас-гитару лучше записать вживую, и позвали Саида. После первой совместной репетиции мы решили играть втроем, и так родилась моя первая группа.
Встал вопрос: как назвать команду? Я был очень озадачен,
Почти сразу мы начали играть на дискотеках. Брат Эдика работал в этой сфере. Он помог с аппаратурой и пристроил выступать на местных мероприятиях вроде Дня города или Дня сельского хозяйства. Мы играли, где только могли, чтобы как можно больше людей узнало о нашем проекте. В скором времени получилось сделать свой первый сольный концерт, все зрители остались довольны. У нас даже появились первые фанаты, которые приходили к дому Эдика послушать через окно, как мы репетируем.
Я постепенно отходил от дел в автомастерской. Некоторое время занимался только закупкой деталей и оборудования. В конце концов, понял, что хочу полностью посвятить себя музыке. Я продал работникам основные инструменты, а прочее просто раздарил. Хобби стало работой, а работа – хобби. Нужно было двигаться дальше.
Моя сестра Клава к тому моменту вышла замуж за писателя Илью Деревянко и жила в Подмосковье, в Долгопрудном. Ранней весной я решил, что пора наведаться к ней в гости. Это был не простой визит. Я собирался взять с собой записи лучших песен, потому что чувствовал: должен найтись человек, который поможет нашей группе.
В Москву собралась целая экспедиция. Мы с музыкантами и друзьями из автосервиса поехали на одной машине, еще на двух нас сопровождали знакомые ребята. Отправились через Калугу – водитель сказал, что там живет его родственник, баянист, который очень хорошо впишется в наш музыкальный коллектив. Было еще холодно, машины ломались. Ребята оказались не готовы к такому путешествию, поэтому на половине пути они развернулись обратно. Ну а мы с музыкантами не хотели отступать и поехали знакомиться с баянистом.
Человек, живущий творчеством, должен быть готов к всевозможным неурядицам, которые встают на его пути. Я это называю «потусторонним прессингом». Темные силы видят, что ты хочешь донести массам что-то светлое, доброе, и начинают устраивать препятствия, вынуждают отказаться от любимого дела. Кто-то устает от этого, не борется, увлекается другой профессией и уходит из мира творчества. Но если даже в самых сложных ситуациях продолжать верить в свое дело, если показывать бесстрашие, то потусторонние силы отступают. Правда, лишь на время, а потом устраивают тебе новые испытания. Приходится запасаться большим терпением. Первое приключение – безобидное, но неприятное – настигло нас уже в Калуге.
Мы приехали в этот город, ночь провели в общежитии, где обитал баянист. Его звали Юра, и он оказался очень хорошим веселым парнем. Мы потом часто выступали вместе. В ту ночь, конечно, играли
Наутро оказалось, что мы припарковались у центрального рынка, и наша «девятка» (у нее были кавказские номера) привлекла всеобщее внимание. Милиционеры, таксисты, прохожие – все на нас косились – думали, что приехали бандиты. Мы замерзали в машине и очень хотели есть. Мне пришлось отправиться на рынок и ловкостью рук добыть еду для себя и ребят. После я рискнул еще раз пойти к баянисту. Его жена меня не впустила и снова сказала, что Юры нет дома. Она одолжила деньги на мембрану и бензин – лишь бы мы поскорее уехали из города. Но когда я уже выходил из подъезда, Юра меня неожиданно догнал: оказалось, жена его заперла, а нас все это время обманывала. Он пригласил нас всех к себе поесть супа.
Я вернулся за ребятами. Мы хотели подъехать поближе к дому баяниста, но тут помешала милиция. Они нагрянули, пока я разведывал обстановку, преградили дорогу. «Признавайтесь: кого убили, где закопали?!» – требовали милиционеры, заталкивая нас в свою машину. Они не верили, что мы музыканты, ситуация прояснилась только в кабинете следователя. Тот, как ни странно, тоже увлекался музыкой, даже знал нужные компьютерные программы. Он быстро нашел общий язык с Эдиком. Мы разговорились, посмеялись над историей. Следователь рассказал, что мы навели большой шум в городе. Конечно, он нас отпустил, но разрешить остаться надолго в городе не мог. Когда мы были уже в дверях, он приказал в шутку: «Чтобы через 24 часа я вас здесь не видел». С мембраной и бензином нам помогли местные пожарные. Мы распрощались с Юрой и продолжили свое путешествие в Москву.
Дальше дорога к сестре прошла без приключений. Мы приехали, оставили кассету и на следующий день отправились домой. По возвращении мы чувствовали себя героями. Поездка подарила нам новые эмоции, и мы с еще большим усердием продолжили заниматься творчеством.
В скором времени мне позвонил писатель, муж сестры. Он в то время тесно общался с продюсером Алексеем Манжосовым, шли переговоры по поводу экранизации одной из его книг. Илья дал Алексею мою кассету с демозаписью, и продюсер очень заинтересовался. Он хотел встретиться со мной в Москве. Вот так, спустя два месяца после первой поездки, я снова направился в столицу.
Я приехал со своими новыми песнями и несколькими фотографиями. Встреча с Манжосовым прошла отлично. Он послушал мои песни и сказал: «Очень неплохо. Сколько есть еще?» Я ответил, что у меня почти готовы двадцать песен. «До конца лета доделывайте и приезжайте – будем записывать альбом», – обрадовал продюсер.
С этой информацией я вернулся домой. Все, конечно, были счастливы, и в таком настроении мы продолжили трудиться. Одни песни я считал подходящими для альбома, над другими приходилось много работать. У нас было, по сути, шесть-семь готовых песен, а в остальных я был очень неуверен. Я понимал, что нужно писать что-то новое.