1632
Шрифт:
– Чистая правда, - подтвердил Николс. Врач поднялся на ноги. Это движение напомнило Майку, что нужно посмотреть в доме насчет одеял.
– Извини, - пробормотал он, встал и направился к двери фермы.
– Фрэнк, ты там не заметил что-нибудь вроде одеял, пока вы там...
Вдруг сверху раздался крик. Это был голос Тони Эддаччи. Тони, высунувшись из небольшого окна верхнего этажа, показывал пальцем куда-то вдаль.
– У нас большие проблемы!
– воскликнул он. Майк посмотрел в ту сторону, куда указывал Тони. Там виднелся небольшой отрезок грунтовой дороге, начинающийся от двора и огибающий рощу. С земли, Майк ничего больше не видел из
Судя по всему, Эддаччи видел дальше.
– Там... А-а-а, черт, Майк, я клянусь, что это правда, там дилижанс едет сюда в сопровождении четырех всадников. Они не более чем в четверти мили. Будут здесь в любую минуту.
Его голос еще более взволновался и усилился.
– А за ними около двадцати человек пешком! И с преогромными копьями! Я не шучу - там копья, о боже.
Склонившись над подоконником, Тони посмотрел на мертвых головорезов, лежащих на скотном дворе.
– Выглядят, как эти ублюдки. Особенно те, что на лошадях.
Майк смотрел в сторону, указанную Тони. Грунтовая дорога была проще некуда. Две накатанных борозды. Деревья, перекрывающие обзор, были всего в двадцати ярдах. Теперь Майк уже мог слышать стук копыт.
Через несколько секунд четыре всадника показались в поле зрения. Эти люди были в шлемах и кирасах, с мечами в ножнах на поясе. Майк мог видеть что-то вроде очень больших пистолетов, закрепленных на седлах.
Ехавший впереди всадник заметил его и что-то закричал. Все четыре конника натянули поводья и остановились. Мгновением спустя за ними выехало странное транспортное средство, запряженное шестеркой лошадей. Кучер отчаянно тянул поводья, в результате чего еле успел остановить повозку, прежде чем она врезалась в застывших всадников. Все же она развернулась боком поперек дороги. Одно из колес съехало в борозду, повозка опасно перекосилась.
Тони назвал повозку 'дилижанс', но это не было похоже на дилижанс, который Майк видел в кино. Это было транспортное средство с элегантной деревянной мебелью и всякими декоративными атрибутами, больше напоминавшее небольшой крытый фургон.
Тот же всадник опять крикнул что-то. Как и прежде, слова были непонятными, но Майк был уже почти уверен, что язык был немецкий. По крайней мере, если память его не подводила.
В воцарившемся молчании всадники смотрели на американцев. Двое шахтеров рядом с лежавшей женщиной поднялись на ноги и держали пистолеты наготове. Как и Дэррил. За ним последовал и Тони. Николс привстал наполовину на корточках, взяв в руки пистолет полицейского. Даже Хэнк, все еще лежа на земле, прижимая одной рукой повязку на ребрах, другой рукой беспорядочно нащупывал на земле свой пистолет. Бывший шахтер Чак Ролс был внутри фермы. Майк слышал его шепот за дверью: Я держу их на прицеле, Майк. Дай только сигнал.
Майк вытянул руки.
– Спокойно всем! Даже не думайте стрелять без повода!
Он видел, как четыре всадника медленно потянулись за пистолетами у седел. Майк вспомнил, с беспокойством и опозданием, что его собственное оружие лежит где-то в фермерском доме.
В этот момент отъехал занавес на боковой части экипажа. Прямо на Майка глядело лицо. Это было лицо молодой женщины, выглядевшей очень расстроенной. С вершины ее головы свисало несколько прядей длинных черных волос. Ее глаза были карими, лицо смугловато, как это часто бывает у испанок. Майк вдруг улыбнулся. Весело, и как ни в чем ни бывало. Какая-то странная веселость. А может, и нет. Интуиция иногда работает, даже если логика и разум сбежали напрочь.
– Полегче,
Фрэнк усмехнулся.
– Ты всегда был романтиком. И дураком при виде прелестного личика.
Майк пожал плечами. Все еще улыбаясь, он начал медленно двигаться к повозке. Он держал руки широко разведенными - так, чтобы всадники могли видеть, что он был безоружен.
– Ты назвал это лицо 'прелестным'?
– прокомментировал он через плечо.
– Ты просто выбиваешь меня из образа, Фрэнк. Я-то уж думал, что мы были на съемках фильма 'Избавление'.
– И с усмешкой: А может, это был фильм 'Техасская резня бензопилой'? Сейчас, только уточню в Интернете...
Лицо женщины было все ближе.
– Вот. Сейчас мы находимся в фильме 'Клеопатра', - сказал Майк. Слова прозвучали гораздо более нежнее, чем он намеревался. И с удивлением понял, что он почти не шутил.
Глава 4
Повозка вдруг накренилась и бросила Ребекку прямо на ее отца. Бальтазар Абрабанель зашипел от боли.
– Осторожней, дочка!
– проворчал он. Он еще крепче прижал руку к своей груди. Седобородое лицо Бальтазара было бледным и изможденным. Его дыхание стало прерывистым и учащенным.
Ребекка взглянула на него с тревогой. Ее собственное сердце забилось со страхом, граничащим с паникой. Что-то было не так с ее отцом. Его сердце...
Снаружи донесся звук кричащего что-то голоса. Ребекка узнала его. Голос принадлежал командиру небольшого отряда ландскнехтов, которых ее отец нанял в Амстердаме, чтобы сопроводить их в Баденбург. Но голос германца звучал с таким сильным акцентом, что она не разбирала самих слов. Судя по интонации, однако, человек был поражен чем-то.
Снова крик. На этот раз она поняла.
– Эй вы, назовитесь!
Бальтазар тихо застонал. Затем, с видимым усилием, сказал:
– Посмотри, что происходит, Ребекка.
Ребекка застыла в нерешительности. Состояние отца было просто ужасным. Но по долгой привычке, она сразу повиновалась.
Она завозилась с пояском, который удерживал занавес закрытым. Из-за поспешной возни накатило раздражение. Фургон был с окном только с одной стороны. Ребекка предпочла бы постоянно открытый занавес, чтобы наслаждаться ветерком. Но ее отец настаивал на постоянно закрытом от внешнего вида занавесе.
– Это путешествие будет достаточно опасным, дитя мое, - сказал он ей, - нам ни к чему мужские взгляды. Ты только посмотри на себя.
Это заявление сопровождалось странной улыбкой. Нежность и отчасти, гордость. Но было что-то еще ...
Когда она, наконец, догадалась, что это за 'что-то еще', Ребекка была поражена и даже ошеломлена. Потрясение пришло от понимания возможного насилия, которого опасался ее отец. Разве есть люди, которые на самом деле делают такие вещи? Ошеломление - от осознания того, что даже ее отец считал ее прекрасной. Другие говорили ей об этом, но... само ощущение этого все еще казалось ей странным. Она сама никогда не видела ничего в зеркале, кроме молодой испанской еврейки-сефардки. Оливковая кожа, длинные черные волосы, нос, два темных глаза, рот, подбородок. Да, черты лица очень правильные и симметричные. Пожалуй даже, в высшей степени. И иногда она думала, что ее губы могли быть привлекательными. Полные, насыщенные. Но прекрасная? Что это значит?