17 декабря
Шрифт:
– Неужели нельзя решить все проблемы заранее? Ничего с ребенком не случится, в садике же весь день как-то сидит.
– Извини. Вдруг там что-то важное… Я не хочу, чтобы она опять заболела.
Я почему-то вспомнил фон Триеровского Антихриста, но все равно не смог остановиться:
– Да все с ней будет нормально. Чего вы все беспокоитесь, дайте детям расти своим чередом, нельзя же их опекать всю свою жизнь.
– Ей всего четыре. Я просто написала, чем ее покормить завтра утром.
Я лежал и смотрел в потолок, а кровь снова поднялась наверх и начала немного пульсировать в висках. Лера прижалась ко мне головой и гладила меня по животу, но должного эффекта это не произвело. Я приподнялся на подушке и нахмурился:
– Что значит, «чтобы мне было хорошо»? Неужели это нужно только мне?
Лера хотела что-то ответить, но лишь приоткрыла рот и над чем-то задумалась. Наконец она сказала:
– Не только тебе, но для меня главное, чтобы ты остался доволен. А для меня это не настолько важно.
– Ну и нахрена тогда это все? Я могу просто пойти в туалет и подрочить.
Я встал с кровати и натянул штаны, а Лера попыталась поправить одеяло. Из динамиков телевизора звучала тревожная музыка, а Уилл о чем-то сосредоточенно думал. Братик, тебе бы хорошенько поспать и покурить, мрачно подумал я. Покурить не мешало и мне, но вместо этого я продолжил:
– Можно же хоть немного включить мозг и сделать вид, что ты тоже получаешь удовольствие?
– Я получаю, но я знаю, что для тебя это важнее. А я вполне могу прожить и без этого.
– Ну так мне об этом говорить не обязательно! Проститутки и то делают вид, что им хорошо, а тебе ума не хватает.
– Ну так иди и сними проститутку, раз тебе все равно! У меня такого опыта нет.
Я надел майку и стал искать под диваном носки, которые в очередной раз куда-то исчезли. Где-то в рюкзаке должны были лежать сигареты, но и их мне найти не удалось.
– Я потратила не больше двух минут, чтобы ответить на эти сообщения! Неужели для тебя секс важнее собственной дочери?
– Да иди ты в жопу! У меня нет никого важнее вас!
Звучало это неубедительно, и мы оба замолчали. По телевизору начали кого-то есть, но Лера нашла на диване пульт и выключила сериал. Затем она взяла со стола телефон, натянула до ушей одеяло и отвернулась к стене.
Я встал посередине комнаты и положил руки на пояс, а затем пробормотал:
– Как будто мне больше всех надо…
Я и сам до конца не был уверен, что это значит, но направился в коридор, где быстро надел кроссовки и накинул легкую весеннюю куртку. Между «бить» и «бежать» я всегда выбирал второе – может быть, это и есть залог хороших отношений? Вряд ли – скорее, залог рака легких, потому что
…«Следующая остановка: Славянский бульвар».
Я вздрогнул, резко открыл глаза и взял в руки лежащий на соседнем кресле рюкзак, но садиться рядом никто не стал. Из поля зрения постепенно исчезали небоскребы Москва-Сити, которые сегодня светились особенно ярко, хотя солнце еще только начинало заходить.
Я проверил содержимое рюкзака: ключи и кошелек на месте, паспорт есть, а телефон лежит в кармане брюк. Поесть смогу там – даже если нас не накормят ужином, что-нибудь можно будет взять самому, потому что сегодня всем будет плевать. Наверное, на радостях мне даже нальют чего-нибудь выпить, хотя супервайзеру в таком случае на глаза лучше не попадаться.
Большая часть машин ехала в другую сторону, однако меня это не расстраивало – впервые в своей жизни я проведу Новый год с пользой. И дело даже не в двенадцати тысячах рублей – в следующем году нужно больше работать, и сегодняшняя ночь станет неплохим началом. Конечно, в чудеса я не верил: если бы мы действительно проводили весь год так, как его встречали, я бы давно утонул в луже своей рвоты в какой-нибудь сточной канаве. Но, как говорил один известный баскетболист, жизнь определяет мышление, или че-то вроде того.
Я сделал из термоса глоток растворимого кофе, прислонил голову к стеклу и снова прикрыл глаза. Когда я проснулся, спальные районы за окном уже сменились на заваленные снегом березы, двухэтажные коттеджи и трехэтажные особняки. Многие из них были обнесены железными заборами с колючей проволокой, а рядом стояли будки для охраны. Я еще раз проверил ключи и кошелек, застегнул пуховик и направился к выходу из вагона.
Мне казалось, что я поехал рано, но неподалеку от станции уже стояли три микроавтобуса, наполовину заполненные людьми. У входа в один из них я увидел высокую женщину в странной зеленой кепке без верха; она держала в руках планшет с бумагами и что-то сосредоточенно писала. Я подошел к ней и поздоровался, а она подняла на меня глаза и утвердительно произнесла:
– Имя. Паспорт.
Я назвал ей имя и дал паспорт, а затем осмотрелся вокруг. Место было мрачным – мы стояли на опушке какого-то леса, из которого время от времени доносились странные воющие звуки. Наверное, так среди деревьев шумел ветер, но в четыре утра возвращаться по этой дороге мне не хотелось. На секунду мне почудилось, что вдалеке за деревьями на меня смотрят два больших оранжевых глаза, однако это был свет фар далекой машины.
Конец ознакомительного фрагмента.