17 мгновений рейхсфюрера – попаданец в Гиммлера том II
Шрифт:
Нюрнберг, Территория съездов НСДАП, 5 мая 1943 13:15
Мы ехали по аллее гигантской территории съездов. Я — в мерседесе, вместе с Гротманном, дочкой, Айзеком и кардиналом. Впереди нас грузовик охраны, позади — еще один.
Мы как раз проезжали мимо циклопического Дворца съездов НСДАП, выстроенного Шпеером под Римский Колизей, но так до конца и не законченного. Возле Дворца
Я ощущал себя полностью выжатым после моих пламенных речей, башка у меня едва варила.
— С севера город окружен Вермахтом, — докладывал мне Гротманн, — Поедем через Штайн…
— Нет, — прошептал я, ибо голос я себе сорвал полностью, — Никакого Штайна. Я не намерен покидать Нюрнберг — мою новую столицу. Поедем прямо к ольбрихтовским войскам. Покажем им фокус с моей летающей дочкой, и они перейдут на нашу сторону.
Гротманн все еще был крайне обеспокоен:
— Послушайте, а если не перейдут? Мы не можем лично показывать вашу летающую дочку каждому немцу в Рейхе…
— Можем, — отрезал я, — И будем это делать, пока Ольбрихт не приползет ко мне на поклон.
— А если не приползет? — Гротманн помрачнел еще больше, — Почему Ольбрихт вообще до сих пор жив, ваше величество?
— Потому что мне нужна армия, — простонал я, — И Ольбрихт её худо бедно контролирует, генералы ему доверяют. А если контроль над армией будет утрачен — фронт рассыпется. А как Сталин относится к договоренностями с нами — уже ясно. Сталин недоговороспособен. А Черчилль с Рузвельтом ему подмахивают. Так что если мы допустим дезорганизацию армии — Сталин через пару месяцев будет тут, а еще через месяц вздернет меня на виселице. И вас тоже, дружище Гротманн.
Я уже сам с трудом сознавал, что я несу. Я смертельно устал, я хотел сейчас в горячую ванну. И поспать часиков эдак тринадцать.
Не я ли еще пару дней назад желал развала немецкого фронта и безоговорочной победы СССР? Вроде я. Но ведь теперь все изменилось, теперь я взял на себя обязательства привести немецкий народ к миру, причем, к немедленному…
Я объявил себя королем, а это накладывало на меня некоторые неприятные обязательства. Которые я теперь вынужден был соблюсти, а иначе о какой вообще чести можно говорить?
Я привык отвечать за свои слова, так меня воспитали.
Кроме того: Сталин был готов пожертвовать еще сотнями тысяч советских и германских солдат,
От мрачных дум меня отвлек танк. Судя по знакам на броне — принадлежавший моей дивизии «Рейхсфюрер ??».
Все произошло за одну секунду. Танк, стоявший возле Шпеерского Колизея, вдруг повернул башню, потом выстрелил…
Ехавший впереди грузовик отборных парней моей охраны взлетел на воздух, грянул взрыв, грузовик завалился на бок…
Мой шофер выругался, выкрутил руль. Мерседес слетел с дороги, салон затрясло на ухабах, мы теперь гнали по самому берегу какого-то паркового озерца.
— Не сбавляйте скорости! — заорал Гротманн, — Мы прорвемся!
Ага. Прорвемся. Как бы не так.
Меня предупреждали, что меня убьют немедленно, как только мы покинем Цеппелин-фельд, но никто не мог предсказать, что предателями станут эсэсовцы из моей именной дивизии.
Танк выстрелил еще раз — на этот раз явно в мой мерседес. Но снаряд прошел выше и ухнул в озеро, к небесам взметнулся фонтан воды.
— Пей свой мёд и улетай! — приказал я дочке.
Гиперборейский мёд у неё еще оставался, во время шоу девушка сделала лишь один глоток, и недопитый кувшинчик ей вернули. Я даже попытался открыть для Гудрун дверцу машины, но не успел.
Впереди нас на берегу озера неожиданно нарисовался какой-то унтершарфюрер, с фаустпатроном в руках. Метрах в двадцати от нас, с такого расстояния не промажешь…
Фаустпатрон, значит. Забавно. Я, помнится, размышлял пару дней назад, что Ольбрихт по итогу убьет меня именно так.
С другой стороны, хорошо, что я не сел в грузовик моей охраны, а ведь Гротманн предлагал мне именно это…
Грянул взрыв, теперь такой оглушительный, что я физически ощутил, как мне выламывает барабанные перепонки. А потом то ли шофер не справился с управлением, то ли в нас все же попали — мерседес ухнул в озеро, в разбитые окна машины хлынула вода.
Kongresshalle (дворец съездов НСДАП в Нюрнберге), нацистский «конгрессхолл», современное фото.