1812. Все было не так!
Шрифт:
При этом в отношении Барклая князь Багратион заявил следующее:
«Невозможно делать лучше и полезнее для неприятеля, как он <…> Истинно, я сам не знаю, что мне делать с ним и о чем он думает?»
В связи с этим С.Ю. Нечаев удивляется:
«Право же, складывается впечатление, что все, что думал и делал Михаил Богданович, вызывало в тот момент у князя Петра Ивановича изжогу».
Как видим, противостояние Барклая и князя Багратиона под Смоленском лишь усилилось. В результате после соединения с 1-й Западной армией последний уже открыто стал обвинять Михаила Богдановича в неспособности
Позднее Барклай так написал про свои отношения с князем Багратионом:
«Я должен был льстить его самолюбию и уступать ему в разных случаях против собственного своего удостоверения, дабы произвести с большим успехом важнейшие предприятия».
И конечно же, дело тут было не в «великолепно спланированной масонами операции по передаче их руководителю[то есть Наполеону. – Авт.] ключа от Москвы»[то есть Смоленска. – Авт.], о которой с маниакальным упорством пишет А. Мартыненко. Проблема заключалась в том, и это отмечает серьезный британский военный историк Дэвид Чандлер, что «личные разногласия Барклая и Багратиона дошли до такой степени, что это уже мешало согласованию действий их армий».
Тем временем русские войска на четыре дня вообще остановились и простояли на месте, непонятно чего ожидая. В результате Багратион, как утверждает его биограф Е.В. Анисимов, «вышел из повиновения Барклаю».
А может быть, именно это и стало причиной «странного» стояния русских на пути к Рудне?
Но вот Наполеон в это время не дремал: 2 (14) августа его войска перешли через Днепр в районе Расасны и двинулись на Смоленск. Это наконец побудило русских тоже пойти назад к Смоленску.
То, что происходило в районе Рудни, британский генерал Роберт Вильсон, находившийся в 1812 году наблюдателем при русской ставке, называет «бесплодными маршами и контрмаршами, продолжавшимися в течение восьми дней».
Эти странные маневры в треугольнике Смоленск – Рудня – Поречье пагубно отразились на моральном состоянии войск и привели к активизации генеральской оппозиции по отношению к Барклаю де Толли. При этом о том, что инициатором всего этого был князь Багратион, почему-то никто и не вспомнил. А ведь, по сути, русским войскам в данном случае просто повезло, ибо эти маневры едва не стали причиной их гибели, открыв Наполеону практически прямую дорогу на Смоленск с юго-запада.
Считается, что Наполеон, лично руководя войсками и переведя их на другой берег Днепра у Расасны, совершил самое искусное движение из всех, сделанных им в течение всей войны 1812 года.
Он перевел через Днепр почти 175 000 человек, пошел параллельно реке и легко мог без боя взять оставленный русскими Смоленск, отрезав обеим их армиям дорогу на Москву. Как пишет историк С.Ю. Нечаев, «сделай он это, положение русских стало бы поистине катастрофическим. И фактически это была бы труднопоправимая ошибка <…> князя Багратиона <…> и того самого военного совета, мнение которого под давлением императора <…> вынужден был принять Барклай де Толли».
Задержал Наполеона бой под Красным, который имел место 2 (14) августа и в котором генерал Д.П. Неверовский со своей недавно сформированной дивизией, насчитывавшей всего 6000 человек [5] ,
Дело в том, что уже за Днепром авангард маршала Мюрата и корпус маршала Нея в районе полудня вдруг наткнулись на отряд Д.П. Неверовского, вышедший из Красного и расположившийся в полном боевом порядке. Естественно, Мюрат бросился в атаку, но русские быстро построились в каре и стали штыками пробивать себе путь для отступления.
5
27-я дивизия Неверовского, составлявшая ядро его отряда, была составлена из молодых солдат, не бывавших еще в бою. Кроме того, у генерала имелся Харьковский драгунский, а также три казачьих полка.
Историк Н.П. Михневич описывает этот бой так:
«Мюрат с 15-тысячной конницей и дивизией пехоты повел атаку на нашу главную позицию. Драгуны на левом нашем фланге были опрокинуты, и противник успел захватить пять наших орудий; казаки на правом фланге тоже были сбиты. Неверовский остался с одной пехотой! К нему присоединился и батальон, занимавший Красный. Между тем противник, видя слабость нашего отряда, напрягал усилия, чтобы его уничтожить: пехота готовилась атаковать с фронта, конница охватила оба фланга.
Неверовский, решив отступить по Смоленской дороге, приказал батальонам построить каре и, объезжая их, говорил: «Ребята, помните же, чему вас учили; поступайте так, и никакая кавалерия не победит вас: не торопитесь в пальбе, стреляйте метко во фронт неприятеля, третья шеренга передавай ружья не суетясь, и никто не смей начинать без моей команды!»
Между тем неприятель ураганом несся в атаку на безмолвное каре Неверовского. Загремела «тревога», и дружный батальонный огонь послал тысячи метких пуль навстречу атакующим; вскоре масса всадников и лошадей, убитых и раненых, покрыла поле перед батальонами; доскакавшие до каре храбрецы гибли на штыках егерей. Атака отхлынула, Неверовский дал сигнал «отбой» и, снова объезжая войска, благодарил их и поздравлял с победой. Громкое «ура!» и «рады стараться» раздавались ему в ответ.
Отбив нападение, наши батальоны двинулись к Смоленску по большаку, вдоль канав, обсаженных деревьями. Неприятель ежеминутно производил атаки; каре останавливались и доблестно встречали врага смертоносным огнем и штыками. Пройдя таким образом верст пять, наши, без различия полков, тесно сплетясь, смешались в одну колонну, отступая, отстреливаясь и отражая атаки».
Подвиг отряда генерала Неверовского под Красным
Так продолжалось почти весь день, и лишь с наступлением темноты атаки французов прекратились. После этого остатки отряда генерала Неверовского быстро двинулись к Смоленску и, преодолев за ночь 40 километров, к утру стояли на позиции в 6 километрах от Смоленска.
Сам Наполеон осудил действия своих маршалов в этом бою, сказав:
– Я ожидал всей дивизии русских, а не семи отбитых у них орудий.
Итак, Неверовский отступал, как лев. Он потерял больше половины состава своего отряда, но все же сумел на время задержать наступление главных сил Наполеона и не позволил тому с ходу взять Смоленск.