1894. Часть 1

Голубев Владимир Евгеньевич

Но тут тоска навалилась на него так, что целых два дня он сидел дома. Не пил и не ел, вяло читал газеты и книги. Даже бутылка стояла неоткупоренная.

– Помолись, легче станет, - предложил ему Петька.

–

Месть. Этот кровавый путь только из-за желания мести? Хотел ли я отомстить ..., отомстить так кроваво? Нет, но из того пламени ненависти, что пылало во мне, вырос этот ужас. Зачем я это сделал? Джулию не вернешь!!! Её доброта...

– Тогда сходи на завод. Там проблемы с двигателем для катера возникли. Ломается через каждые пять-шесть часов работы, то одно, то другое из строя выходит. Капризная штука, не то, что трактор.

– На доводку двигателя до ума требуется время. Год-другой и наработка на отказ увеличится в десять раз.

– Николай Николаич, может тогда на Аляску поедем. Там ваши друзья.

– Мой друг Гусев - мясник. Безжалостный, жестокий ... профессионал. Володя хотел бросить это ужасное, мерзкое занятие еще там ..., - Ершов запнулся, - Тебе не надо знать ...

Николай замолчал. Петька был не рад, затеянному разговору.

– Нельзя воевать в белых перчатках!!! Не выходит! Никак! Я, именно я затащил здесь Володю обратно в эту бойню. А потом упрекал... Поссорились мы, разругались, - горько проговорил Ершов.

Мужчины

сидели молча. Николай опять развернул газету.

– О чем пишут?
– попытался уйти от неприятного разговора Петька.

– О нас. Столько дней прошло, а статьи о зверствах банды "Кровавые нигеры" не прекращаются, - горько усмехнулся Ершов.

– Мэри, сестра Лизы, попросила меня, попросить тебя..., - сделал вторую попытку Петька.

– Ну! Рожай, наконец.

– Лиза просится к Гусеву.

– Каждую неделю ты отправляешь на Аляску то группу крестьян, то казаков. Пристрой её к ним.

– Она думает, что Гусев подумает, что она в дороге... Сам понимаешь столько голодных мужчин рядом, а она, как бы... в прошлом..., - мялся Петька.

– Бывших шлюх не бывает! Лизка влюбилась? Глаз на Вовку положила. Нет. Думаю, захотела прокатиться с удобствами, первым классом. Хорошо, я закажу для неё билет. Только, боюсь, Гусев оседлал певичку Зузу. Горячая штучка. Я ему, помню, в самом начале все уши прожужал о ней.

– Клячкин раньше уехал. У Лизы есть шансы, что Гусев свободен.

– Мэри села тебе на шею. И уже свесила ноги, - засмеялся Ершов.

Петька довольно улыбнулся.