1900. Русские штурмуют Пекин
Шрифт:
Все, что валялось на песке в грязных рубахах, намокших от пота и забрызганных кровью товарищей, прикрываясь насыпью окопа, китайской могилкой или какой бы то ни было защитой, изнемогая от жары, духоты, голода и ужаса — все вскочило, воспрянуло и, горланя во все горло «ура», устремилось на китайцев. Наступил решительный момент — победить или пропасть, и Анисимов воспользовался моментом по-скобелевски. Вторую роту Анисимов послал в подкрепление нашему левому флангу, a сам с первой и восьмой бросился прямо через поле, вместе с нашим правым флангом, на китайцев. Нашей морской и иностранной артиллерии он приказал поддержать его, а полевой батарее приказал на рысях следовать за ним. Увидали китайцы, как из-за железной дороги и из-за могил высыпали белые рубахи, которые кричат и бегут прямо на них, не выдержали характера, сердешные,
Инженер-механик Щанкин
— А мы, — говорил офицер, ходивший с Анисимовым в Цзюньлянчэн, — в два часа ночи явились на вокзал. Собрались: первая, вторая и восьмая роты, команда сапер, англичане с одной пушкой Гочкиса и четыре наших морских пушки Барановского. Англичане, видно, очень не хотели, чтобы мы уходили из Тяньцзина, и никак не могли приготовить паровоза. Наконец, мы сели, поехали, и англичане так повели поезд, что паровоз сейчас же сошел с рельсов. Анисимов очень рассердился. Англичане струхнули и начали что-то чинить. Тогда инженер-механик Щанкин сел на паровоз, стал сам управлять машиною, и хотя англичане выдумали машину, но он лучше их повел поезд под гранатами и пулями. Только в шесть часов утра мы двинулись благополучно вперед, вместо двух часов ночи. Лишь только поравнялись мы с восточным арсеналом, китайцы встретили нас огнем из арсенала и импаней. Мы стали стрелять из наших поездных пушек, а стрелки были посланы вдоль полотна. Вдали было видно, как китайцы подбегали к железной дороге, вырывали шпалы и рельсы и поджигали мосты. Анисимов приказал немедленно исправлять путь. Но чем дальше мы шли, тем хуже был путь, и мы едва подвигались вперед. С 8 часов утра мы слышали, что в Тяньцзине идет сильная канонада, и наши отвечают знакомыми ружейными залпами. Видно было, как европейские концессии уже горели в разных местах от китайских гранат, а ветер был сильный. Анисимов собрал ротных командиров: Францкевича, Сушкевича и Шпехта и объявил им, что если нужно спасать третью роту или жителей Тяньцзина, то он выбирает последних. Третью роту мы оставили на Божью волю. В два часа мы двинулись обратно и в четыре пришли в Тяньцзинь. У нас ранен поручик Сенк-Поповский в спину, убито трое нижних чинов, ранено десять…
Наши потери в этот день были: ранены капитан Мешабенский, штабс-капитан Котиков, поручик Сенк-Поповский, подпоручики Попов и Макаров. Всего убито 15 нижних чинов, ранено 74. У иностранцев 25 раненых и убитых.
В этот же день немцы и англичане окружили Китайскую Военную школу и взяли ее приступом. Воспитанники этой школы, юные китайцы — храбрые, но безумные патриоты порешили лучше погибнуть, но не сдаться. Некоторые из них были перестреляны и перебиты. Большинство бежало. Их было около трехсот человек. Это был первый выпуск китайских молодых образованных офицеров — первый и последний цвет и надежда китайского воинства.
К вечеру канонада стихла, но ночью китайцы снова открыли огонь по городу.
Первые жертвы
Во вторник, 6 июня, русские вместе с англичанами ходили брать два китайских орудия, поставленных на городском валу, при его пересечении с железной дорогой, идущей в Тонку. 200 английских матросов [56] с «Барфлера», под командою капитана Битти, смело бросились вперед на орудия, направленные на европейские концессии, но не выдержали перекрестного огня и принуждены были отступить. Когда подоспели русские, китайцы сняли оба орудия с вала и на время
56
Описка автора, на самом деле в Тяньцзине оставалось около сотни английских моряков, остальные находились в отряде Сеймура.
— Сколько у вас осталось ружейных патронов? — спросил полковник Анисимов заведующего оружием поручика Глобычева.
— 135 патронов на человека. Еще один такой бой, как вчера, и мы останемся без патронов, господин полковник, — ответил Глобычев.
— Все патроны и снаряды спрятать в подвалах под китайской почтой. Выдавать на руки нижним чинам самое ограниченное количество патронов. Пусть они берегут патроны и отбиваются от неприятеля штыками, — приказал Анисимов.
Гарнизон Тяньцзиня в тяжелые дни осады состоял из следующих войск:
Русские: 12-й полк — 1225 человек; артиллерия — 4 орудия, 80 человек; 100 казаков; 58 саперов; моряки — 4 орудия, 44 человека. Итого: 7 рот, 1 сотня, 1 взвод сапер, 8 орудий — 1500 человек. Одна рота (175 человек) была послана на станцию Цзюньлянчэн.
Англичане: 100 моряков; 2 десантных орудия и 12 человек обслуги; 2 орудия Гочкиса и 10 артиллеристов.
Немцы: 50 моряков; 1 орудие и 9 артиллеристов; 3 пулемета.
Французы: 1 орудие и 30 человек.
Японцы: 30 человек.
Американцы: 35 человек.
Итальянцы: 35 человек.
Итого: гарнизон Тяньцзиня состоял: из 9 1/2 рот, 1 сотни, 1 взвода сапер, 14 орудий, 3 пулеметов — 1800 нижних чинов.
В русском отряде было взято: по 360 патронов на стрелка, по 270 патронов на сапера и 1200 артиллерийских снарядов.
С этими силами полковник Анисимов должен был отстаивать европейские концессии Тяньцзиня.
Сколько было войска у китайцев, очень трудно сказать точно. По словам китайцев, преданных европейцам, в Тяньцзине находилось 7000 регулярных войск, которыми командовал Не Шичэн. Кроме того, было несколько тысяч боксеров, вооруженных ружьями и снабженных несметным количеством патронов, которыми были переполнены магазины Тяньцзиньских арсеналов.
6 июня китайцы с утра и весь день бомбардировали город и вокзал, но общей атаки, подобно начатой накануне, не решались делать. Видно, неожиданное появление Анисимова с новыми силами в самый разгар боя их ошеломило.
Тем не менее они упорно обстреливали вокзал и громили стены вокзала гранатами до тех пор, пока не превратили в развалины. Китайцы несколько раз наступали из предместий, расположенных возле вокзала, и из-за соляных бунтов, расположенных по берегу Пэйхо, и напали на 7-ю роту Полторацкого, которая была поставлена охранять железную дорогу возле угольного склада.
В этой схватке был смертельно ранен в грудь подпоручик Зиолковский. Он упал и умирая успел только сказать подбежавшему к нему Полторацкому:
— Передайте поклон моей Оле!
Это был прощальный привет его юной красавице-жене.
В тот же день был ранен в ногу подпоручик Пуц. Убито 7 нижних чинов, ранено 34.
Безвременная гибель молодого сердечного товарища и прекрасного офицера Зиолковского глубоко опечалила всех офицеров. Среди офицеров это была первая жертва — первая утрата. Удивительное предзнаменование: когда 12-й полк только что прибыл в Тонку и садился, чтобы ехать в Тяньцзинь в поезд, из толпы китайцев был брошен камень, который попал в плечо погибшего Зиолковского.
Весь день китайские гранаты разбивают крыши и стены европейских зданий, пылают дома и целые кварталы, зажженные удачно пущенными китайскими гранатами.
Жители концессий, застигнутые осадою, в смятении и отчаянии большею частью побросали свои дома и укрываются в подвалах английского муниципалитета Gordon-Hall, находящегося на улице Victoria-Road. Здесь же собраны все европейские женщины. Пища для них готовится в соседней гостинице Astor-House.
Больной русский консул Шуйский с семьею также поместился в подвалах Gordon-Hall.