1900. Русские штурмуют Пекин
Шрифт:
Лишь только в Пекине стало известно, что Россия и другие державы предполагают послать значительные отряды в возмущенную Чжилийскую провинцию, то для объединения государственных дел в одних руках в такое тревожное время декретом богдыхана от 29 мая был назначен государственным канцлером и председателем Цзунлиямыня человек, который считался в те дни наиболее подходящим, решительным и испытанным лицом, преданным престолу, — это был князь Дуань, дядя богдыхана и отец наследника престола.
Через 10 дней последовал указ богдыхана, объявивший войну державам и гонение на иностранцев. Когда правительство сообразило, чем может грозить Китаю этот указ, оно поспешило отменить указ тайными распоряжениями, но, чтобы спасти государство от нашествия иностранных войск, оно продолжало энергично вести военные действия как в Чжили, так и в Маньчжурии всеми средствами и всеми силами. До дня падения
Можно осуждать образ действий пекинского правительства и признавать его ошибки и исключительность и незаконность принятых им мер, но нельзя отрицать, что за все время развития боксерской эпопеи оно оставалось законным центральным китайским правительством, что доказывают факты, а с этими фактами нужно считаться, особенно на будущее время, ввиду возможности повторения подобного кризиса в Китае.
Гонцы из Пекина
Заточенные в Пекине посланники и миссионеры постоянно пытались посылать в Тяньцзинь китайских гонцов, которые с величайшей опасностью для жизни иногда доносили письма, но большая часть их была перехвачена китайскими солдатами и казнена. Все полученные депеши сообщали об отчаянном положении осажденных посольств, о постоянных нападениях и о необходимости скорейшего освобождения. От русского посланника ни разу не было получено ни одной депеши, и все мы были крайне встревожены относительно судьбы русской колонии в Пекине, о которой не имели никаких известий.
Если посланцу удавалось ускользнуть от китайских войск, кольцом окруживших посольства, то ему было также трудно пробраться в лагерь союзников в Тяньцзине. Передовые посты не пропускали ни одного китайца, шедшего со стороны Пекина, так как среди таких китайцев попадались шпионы из китайского войска. Таким посланцам приходилось для своей безопасности пробираться ночью, прятаться в канавах и при встрече с иностранными солдатами делать знаки, показывать письма и креститься, чтобы их приняли за христиан.
Самое тяжелое известие было получено 16 июня, когда гонец доставил коротенькую записку от директора китайских таможен Роберта Гарта:
«Командиру европейского отряда. Осаждены в Британском посольстве. Положение отчаянное. Торопитесь. Воскресенье 4 ч. дня.
Гонец объяснил, что это было воскресенье, 11 июня, (24-го нового стиля). Но в это время в распоряжении союзников было всего 13 тысяч человек, с которыми они не решались выступить в поход, тем более что форты Тяньцзиня еще не были взяты.
24 июня было получено известие через китайцев, что посольства еще целы. Китайские войска и боксеры в смятении. Боксеры не решаются приближаться к посольствам, так как их чудесная сила разрушена иностранцами. Если только у иностранцев достаточно пищи и оружия, то они могут еще долго держаться.
В русский лагерь однажды был приведен китаец, посланный из Пекина, по его словам, английским посланником с письмом. Ввиду опасности положения, его ночью по веревке спустили с городской стены, для того чтобы он не попался в руки китайцам в городе. Через пять дней он добрался до передовых китайских войск возле Тяньцзиня. Чтобы не быть ими замеченным, он целый день провел в канале, по горло в воде. Ночью он отправился по направлению к городу, но снова наткнулся на китайских солдат и должен был бросить свои сапоги, в которых он спрятал письмо английского посланника. Китайские солдаты его не тронули. Гонец был захвачен казаками и приведен в лагерь. Он показал, что все европейцы собрались в одном месте, в южной части Пекина. На городской стене поставлены 2 пушки — 1 английская и 1 германская, которые охраняют европейцев. Хотя европейцы и в огромной опасности, так как они окружены войсками князя Дуаня и генерала Дун Фусяна, но правительство Дуаня не решается трогать европейцев. Продовольствия у европейцев есть на 2 месяца. Гонец указывал, что с южной стороны города существуют в канале старые ворота, через которые европейским войскам будет легче всего войти в Пекин. К сожалению, этому совету тогда не придали должного значения.
16 июля в Тяньцзинь было доставлено письмо от английского посланника Клода Макдональда, который писал:
«Британское посольство.
Пекин. 4 июля (21 июня) 1900.
Мы окружены китайскими императорскими войсками, которые стреляли в нас беспрерывно с 20 (7) июня. Мы отстаиваем следующую линию: Американское
Китайское правительство, если только таковое существует, ничего не сделало, чтобы чем-либо помочь нам. Мы узнали, что все ворота заняты противником, но он не выдержит артиллерийского штурма. Легкий проход может быть сделан через шлюз-ворота канала, который мимо посольства проходит под Южной стеной Маньчжурского города.
В этом письме английского посланника есть чрезвычайно важное указание относительно самого удобного подступа в осажденные посольства. Как это ни странно, но неизвестно почему — англичане не сообщили об этой подробности письма начальнику русского отряда, желая, вероятно, воспользоваться данным указанием в свое время и исключительно в своих целях, что они впоследствии и сделали.
Если бы русские были предупреждены о существовании подобного подступа в посольства, то штурм Пекина принял бы совершенно другой оборот и не вызвал бы стольких потерь в русском отряде.
18 июля в Тяньцзинь пробрался гонец, посланный японским посольством из Пекина 10 июля и пробывший 4 дня в плену у китайских солдат. Когда он пробирался через ворота вышеуказанного канала, он был схвачен солдатами, но успел проглотить листок врученного ему письма. Он рассказал следующее. Через несколько дней после перемирия между посольствами и нападавшими китайскими солдатами генерал Дун Фусян издал строгий приказ, чтобы никакие съестные припасы не доставлялись посольствам. Перемирие было начато китайцами с целью выиграть время. Из Пекина ушли в Бэйцан войска генерала Дун Фусяна, назначение которых препятствовать дальнейшему движению иностранных войск на Пекин. Ожидаются подкрепления с юга. По слухам, генерал Сун и вице-король Юй Лу представили богдыхану доклад, в котором настаивают на необходимости отбить обратно форты с помощью войск генерала Юань Шикая, Ли Бинхэна и южных вице-королей. В этом смысле был издан соответствующий указ богдыхана в 29-й день 6-й луны (12 июля).
Приезд генерала Линевича
Генерал-лейтенант Николай Петрович Линевич, командир 1-го Сибирского Армейского корпуса, Высочайше назначенный начальником Печилийского отряда, приехал в Тяньцзинь 18 июля. Вместе с ним приехал его штаб и начальник штаба генерал-майор Василевский.
Старый боевой и славный кавказец, генерал Линевич, уже давно занес свое имя в русскую военную историю. По окончании Черниговской губернской гимназии он поступил на военную службу в 1855 году в бывший запасной батальон Севского пехотного полка. В 1859–1864 годах молодой Линевич участвовал в Кавказской войне, дрался в Чечне и Дагестане и за отличие в делах с горцами был произведен в офицеры и получил первые боевые ордена. В 1877–1878 годах он дрался с турками, был в составе войск Карсского и Кабулетского отрядов, нападал на турецкую батарею под фортом Мухлисо, был на разведке среди Андижанских высот [83] и в кавалерийском деле у горы Большие Ягны, отражал турок на Муха-Эстатской позиции и, атакуя турок на Цихис-Дзирских высотах, был ранен одной пулей в руку, двумя пулями в ногу и контужен в бок. В эту войну он получил орден Св. Георгия 4-й степени. Сперва он командовал 2-м Кавказским стрелковым батальоном, затем 84-м Ширванским пехотным полком, 2-й Закаспийской стрелковой бригадой, в 1891-м произведен в генерал-майоры, в 1895-м назначен командующим войсками Южно-Уссурийского отдела, a затем командиром Сибирского армейского корпуса.
83
Описка автора, имеются в виду Аладжинские высоты.