1904. Год Синего Дракона

Курган Сергей Леонидович

Советники задумчиво озирались вокруг - ведь они сейчас стояли, фактически, в самом центре будущего мегаполиса. А Вольф тем временем продолжал:

– Вы посмотрите, какими темпами он уже развивается - вон в центре уже есть кирпичные двухэтажки, собор вон каменный какой отстроили! Да, пока что дома в основной своей массе ещё деревянные, да, местами - построенные на скорую руку кривые избы поселенцев. Но ведь это все - фактически за десяток лет! А ведь скоро отсюда пойдет железная дорога на Семипалатинск, станция Обь станет узловой - и это в разы ускорит развитие города! Питер ведь тоже начинался когда-то с крепости на острове да с домов на болотах...

– Да, Серег!

Ты прав!
– все города когда-то начинались с первого дома переселенцев, - задумчиво протянул Илья, - вот только откуда ты это всё знаешь?

Сергей улыбнулся:

– Ну так это... Энциклопедический склад ума!

– Ага!
– хмыкнул Флеш, - Большая Вервольфская энциклопедия!

Вольф рассмеялся:

– Ну, что-то типа того!

Поболтав ещё четверть часа на перроне, советники вскоре вновь тронулись в путь - время не ждало, и поезд вновь полетел стрелой на восток. Всё чаще в лучах послеобеденного солнца за окном мелькали леса, всё реже и всё меньшими по размеру становились степные прогалины между ними - река Обь была своеобразной границей между лесостепной и лесной зоной Сибири.

Леса поначалу были редкими, полупрозрачными, в основном - березовыми или смешанными. На 74-й версте от Оби проскочили маленькую, если не сказать - крохотную, станцию с несколькими домиками служащих. "Ояшъ" - успел прочитать вывеску над входной дверью крохотного станционного домика Вервольф. На 135-й версте по небольшому двухпролетному мосту перескочили через застывшую в зимней спячке реку Лебяжья, на 156-й версте в косых золотистых лучах вечернего солнца мимо окон поезда пронеслось стальное кружево длиной в пятьсот шестьдесят два метра - шестипролетный мост через реку Томь, очень напоминающий ранее пройденный мост через Иртыш. На берегах реки располагались мастерские, станция и небольшая деревня Полоношная. Всё это лишь на минуту мелькнуло за окнами поезда и исчезло из виду.

Уже на закате, в красновато-оранжевом вечернем свете, взорам советников предстала станция с характерным названием "Тайга". Именно здесь к Великому Сибирскому Пути примыкала ветка, уходящая на север - к Томску. "Тайга" была узловой станцией, поэтому и вагонов, и различных грузов, готовящихся к отправке на ней было намного больше, чем на рядовых, остановочных, станциях. Но пока что это не особо сильно повлияло на саму станцию. Прогуливаясь по перрону, Вервольф видел скромное станционное здание - деревянное на каменном фундаменте оно своей общей планировкой и резными наличниками довольно сильно походило на здание станции "Обь". Ничем особо не примечательное, сейчас, в золотых лучах заката оно переливалось тысячами огненных блесток на заиндевевших деревянных кружевах. Чуть дальше расположилось сложенное из красного кирпича рыже-коричневое паровозное депо на три пути. Или, как выражались в разговорах промеж собой железнодорожники - "на три стойла". Услышав такое название, Сергей улыбнулся. Бывшие крестьяне, а ныне - железнодорожники, сменили своих серых да гнедых коней на новых - железных и огнедышащих, но, как и прежде, продолжали держать их "в стойлах"... Рядом со станцией - чуть дальше складов и водонапорных башен - виднелся поселок. Сотня деревянных домов, несколько торговых лавок да что-то, напоминающее гостевой дом. Вот и всё...

– Любуетесь видами станции?
– раздался голос за спиной советника

– Да, Всеволод Серафимович!
– Сергей повернулся к начальнику поезда, неторопливо шедшему от здания станции к вагонам, - Вышел вот, знаете ли, воздухом Сибирским подышать да размяться немного. Не всё ведь в вагоне сидеть!

– И то правильно, Ваше превосходительство!

Станция, конечно, не бог весть, но после постройки дороги на Томск - начала помаленьку расти. И народца прибавилось, и домишек.

– Да, если станция стала узловой, то это и не мудрено - со временем и торговля будет развиваться, и обслуживание железной дороги, - Вервольф зашагал вместе с Всеволодом Серафимовичем к поезду.

– И то верно - после строительства дороги многие поселки и города вдоль неё заметно оживились и преобразились. Хоть времени и совсем немного прошло, но это уже вполне заметно.

– Да, я тоже обратил внимание, Всеволод Серафимович, что много новых домов поставлено в посёлках. А ещё больше - времянок и бараков. Переселенцам, видимо, не сладко приходится в здешних местах?

– Да уж, господин советник. Не сахар. Особенно - в первое время, пока не обустроятся да не обрастут хозяйством. Очень тяжело простому люду, - при этих словах начальник поезда грустно вздохнул, - Но, на старом месте, поди, ещё горше было, раз сюда подались... И ведь немало люду приехало новые места обживать! Дальше по дороге сами увидите, сколько времянок переселенцев у станций да в деревнях вдоль дороги понастроено...

– Да, - задумчиво протянул Вервольф, - Нелегко живется простым людям на Руси. Во все времена.

– Ваша правда, господин советник, Ваша правда.

– Ничего, Всеволод Серафимович! Мы это обязательно изменим. Дайте только срок!

Начальник поезда пристально посмотрел в глаза Вервольфа:

– Дай Бог, чтоб так оно и получилось, Господин Советник!

Боковое окно паровозной будки отворилось и туда показалась голова машиниста:

– Всеволод Серафимович! Мы готовы! Углем догрузились, водой заправились. Теперь можно до самого Мариинска без остановок лететь!

– Хорошо Фёдор! Поднимай пар, и будем трогаться в путь!
– и, уже повернувшись к Сергею, - Пора и нам с Вами по вагонам.

Над станцией зазвучал пронзительный сигнал паровоза.

– Да, Всеволод Серафимович! Пора!
– произнес Сергей, глядя, как остальные Советники друг за другом поднимались в вагон, - А когда будем в Мариинске?

– Около полуночи, господин Советник.

– Хорошо!
– бросил Вервольф, уже поднимаясь в вагон.

Следом за ним поднялся и начальник поезда.

* **

В дверь купе тихонько постучали.

– Войдите!
– бросил Вервольф, не отрываясь от своего занятия.

Дверь с легким шорохом отъехала в сторону и в проеме появилась голова "адмирале".

– Не спишь?
– тихо спросил Илья.

– Как видишь, - Сергей кивнул Илье, - Проходи! К тебе, я смотрю, тоже сон не идет?

– Ага, совсем не спится, - Илья присел напротив Сергея, глядя то на разложенную на столике карту Квантуна, то на револьвер, который Вервольф тщательно протирал тряпочкой, удаляя следы смазки, очевидно, нанесенной совсем недавно, - Ты его решил надраить, как котовы колокольчики?

– Оружие любит ласку, чистоту и смазку, мой друг!
– улыбнувшись, Сергей повернул шомпольную трубку из положения экстракции гильз в положение "под ствол" и с легким проворотом загнал шомпол на место. Закрыв дверцу барабана, он ещё раз прошелся по револьверу тряпочкой и, перебросив его из левой руки в правую, ловко спрятал "Наган" в кобуре, - Вот и всё! Машинка готова!

Илья, поглядев на весь этот аттракцион, непроизвольно поправил очки на переносице и произнес:

– Только не говори, что никогда не держал револьвер в руках! Ты с ним так обращался, как обычный человек - с зубной щеткой.