1916. Война и Мир
Шрифт:
Каждый поход с Феликсом превращался в приключение. Фантазия князя, разгорячённая рассказами Оскара Уайльда и рисунками Обри Бердслея, постоянно рождала всё новые шалости. Приятели могли переодеться женщинами и отправиться в казино, как сегодня, или устроить переполох в каком-нибудь ресторане, или разыгрывать уморительные сценки в поезде, в парке, на улице… Правда, бывали случаи, о которых не очень хотелось вспоминать.
Однажды они забрались в редкостно злачное место – и как только их неугомонный заводила разыскал этот притон?! Сначала просто веселились, пили, пели и танцевали. Но потом на хорошо одетых, благоухающих
Тут началась потасовка, досталось всем, и растерзанная компания улизнула каким-то чудом: ведь и с полицией в таком виде было встречаться небезопасно. Поклонников однополой любви не жаловали ни полицейские, ни пьяные матросы в грязном притоне. Даже газеты стыдливо называли таких – джентльменами с грамматическими ошибками, намекая на то, что благородное слово здесь неуместно…
– Так что же, на сегодня развлечения кончились? – капризно сказал Освальд и поджал губки.
Освобождённый из тисков корсета Юсупов подобрал подол платья, уселся поудобнее, пристально посмотрел на него и проникновенно спросил:
– Освальд, милый, ты помнишь мою фамильную икорницу?
Рейнера передёрнуло, а остальные молодые люди с хохотом принялись изображать приступ тошноты.
До тех пор, пока не появился Феликс, икорниц в Оксфорде не видали. Он же привёз с собою серебряное чудо, размером походившее на ведро, а видом – на византийскую крестильную купель. Не раз довелось княжеским гостям откушать чёрной икры из этой ведёрной купели – причём по-астрахански, ложками. А на одной вечеринке Феликс с приехавшими из России приятелями наполнили икорницу водкой. Компания студентов вооружилась небольшими хрустальными лафитниками и честно пыталась одолеть угощение, но даже самый стойкий не увидал ёмкость опорожнённой хотя бы наполовину. Зато потом всем было одинаково плохо, а Освальд болел неделю, клялся, что едва не умер, и зарёкся пить с русскими.
– Так вот, джентльмены, – обратился князь ко всей компании, – вечеринка продолжается, и я приглашаю всех к себе. Девочки, приведите себя в порядок: в гостях будут офицеры!
Последние слова Юсупов произнёс контральто, как в казино, и снова перешёл на обычный тон, через переговорную трубу недовольно прикрикнув на шофёра:
– Анри, мы что, куда-то крадёмся? Это «Роллс-Ройс» или старый «Форд»?
Шофёр покорно придавил акселератор. Машина рванула вперёд, а Франкетти умоляюще посмотрел на князя:
– Феликс, я прошу тебя, не гони!
Годом раньше Юсупов сам водил двухместный Rolls-Royce Silver Ghost – легендарный «Серебряный призрак» банкира Роллса и механика Ройса, установивших на модель девятьсот шестого года небывалый шестицилиндровый двигатель мощностью десять лошадиных сил. Феликс для пробы совершил пробег из Лондона в Эдинбург и обратно: «Призрак» уверенно разгонялся до восьмидесяти миль в час и всю дорогу шёл только на
В тот вечер князь уступил место за рулём приятелю. После ужина в Лондоне надо было успеть вернуться в Оксфорд к положенному времени – не позже полуночи. За три опоздания студенту грозило исключение из университета, а два раза Юсупов уже опаздывал.
Silver Ghost мчался вдоль железной дороги, приятели болтали о всякой ерунде: от Лондона до Оксфорда от силы полста миль, потеха для Rolls-Royce…
…который в тумане на полном ходу пробил дорожную ограду, и князь вылетел на рельсы. Каким чудом, каким невероятным рывком он успел вывернуться из-под колёс мчавшегося навстречу поезда – неизвестно. Смерч лондонского скорого оглушил и отбросил Феликса на железнодорожную насыпь, оставив целым и невредимым. Приятелю повезло меньше: он переломал кости и застрял в искорёженном авто.
По счастью, из будки путевого обходчика князь дозвонился до оксфордской больницы и вызвал карету скорой помощи. В колледже он появился с опозданием на два часа, но ввиду извиняющих обстоятельств не был изгнан.
Даже после аварии молодой князь Юсупов сохранил редкий авантюризм, не утратив юношескую веру в собственную неуязвимость. Однако матушка взяла с него слово – беречь себя. Теперь за рулём нового просторного лимузина Rolls-Royce Silver Ghost Double Pullman сидел шофёр-француз.
– И то верно, Феликс! Ни к чему искушать судьбу, – согласился с итальянцем де Бестеги. – Хочется пожить подольше.
– Ничего вы не понимаете, – вздохнул Юсупов. – Как это по-английски – какой русский не любит быстрой езды?.. В общем, every Russian likes to drive fast. Национальная особенность!
– Я этих ваших особенностей не понимаю, – насупился Франкетти. – И что творится у вас при дворе – тоже особенность? Этот мужик…
Словечко muzhick в речи оксфордского студента-итальянца прозвучало неожиданно. «И когда только успел подцепить», – сердито подумал князь.
– Да, – оживился Рейнер, – что это за история? О ней трезвонят все газеты. Какой-то Rasputin, его любовь с царицей…
– Полегче, джентльмены! – Феликс повысил голос. – Если повторять всякую дрянь, во рту заводятся жабы!
Де Бестеги не унимался:
– Но кто это? Ты его знаешь?
– Видел как-то раз. Обычный крестьянин. Хам из глубинки. Лохматый, вонючий, ногти чёрные, глазки бегают, рожа корявая, болтает не пойми что… Хитрый, наглый. Шут, в общем.
– Но почему про него столько говорят? – продолжал допытываться Рейнер.
– Милый Освальд, – сказал Юсупов и ласково потрепал приятеля за ушко, украшенное изящной серёжкой, – газетам нужен скандал, иначе кто станет их покупать? Если скандала нет, его придумывают… И ещё: сейчас Россия сильна, как никогда. У нас есть такая басня – про маленькую собачку Моську. Она лаяла на слона и мечтала попасть без драки в забияки. Чтобы все думали, что она очень сильная, и боялись…
– У нас тоже есть похожая басня, – вставил де Бестеги.
– Вот свора таких Мосек и тявкают на Россию. Что же, прикажете слону всех передавить?