1918-й год на Востоке России
Шрифт:
Весной 1918 года, когда пришла весть о смерти Корнилова, многие считали движение на юге окончательно задушенным. Считали, что эта борющаяся группа обречена. Правильной же, серьезной ориентировки у нас не было.
Появились слухи о выступлении чехов, но из-за большевистской шумихи большинство не понимало характера его. Однако это выступление на Волге помогло многим принять решение.
С подходом чехов к Самаре там готовилась к активному выступлению вместе с чехами небольшая офицерская организация; группа эта была очень немногочисленна и слаба во всех смыслах. Остальное офицерство выжидало. Настроение населения в городах вообще, а в Самаре в частности, к приходу чехов складывалось
Но все же ожидать большого наплыва добровольцев для борьбы с большевиками было нельзя, так как часть жителей выжидала, а рабочая среда оставалась как бы нейтральной. Сельское население, особенно состоятельная часть, ждало прихода чехов в надежде получить помощь против деревенской голытьбы, игравшей в это время большую роль в деревне, но само выступало осторожно: оно могло дать людей при уверенности в успехе борьбы. Впоследствии, когда выступление было сделано, часто можно было слышать от депутаций: «Добровольцами идти страшно, пусть лучше мобилизация, тогда все пойдут». Но и здесь вера в прочность нового порядка была основой: пока все шло хорошо на фронте, замечалось сочувствие и было содействие. Начинались неуспехи – начиналось уклонение.
Вернувшиеся из армии солдаты жили еще настроениями разложившегося, взбаламученного фронта; только отдельные лица, испытавшие на своих хозяйствах бесчинства хулиганствующих, начинали иногда противиться и даже бороться. Значительной части сельского населения советская власть принесла как будто еще только выгоды, не требуя ничего: вернулись домой солдаты, отняли землю у помещиков, разграбили инвентарь, нет ни податей, ни насильственного набора и проч. Такова была в общих чертах обстановка в советской России, а на Волге в частности, перед созданием Поволжского фронта против большевиков с приходом чехов из-под Пензы.
Истинный характер выступления чехов был неясен не только для многих русских, но для некоторых и чешских групп: кто видел только желание пробиться на восток, кто видел борьбу против советской власти для создания фронта против немцев. В Самаре перед приходом чехов кто-то из членов инспекции Подвойского предупреждал, что это не просто продвижение на восток и что возможно выступление местных организаций вместе с чехами с целью переворота. Большинство не верило в переворот, тем более что совершенно не представляло, кто же из русских может взять в руки власть. Никаких политических групп не было видно, ни одна группа не могла рассчитывать на поддержку населением – все еще было не готово. Могли выступить только мелкие активные группы без серьезной поддержки широких слоев населения.
В Самаре (8 июня – 6 октября 1918 года)
После боев на участке Сызрань – Самара, совершенно расстроивших красные отряды, 8 июня 1918 года на рассвете чехи, не встретив серьезного сопротивления, вступили в Самару и быстро очистили ее от красноармейцев и комиссаров. Вошли они в город без сложных маневров, а прямо по железнодорожному мосту через Самарку, воспользовавшись сумятицей в рядах распущенной, недисциплинированной охраны моста. Сумятицу же внесло нападение с тыла небольшой самарской организации. Артиллерия, которую красные командиры держали для обстрела доступов на мост, бездействовала. Красные отряды бежали в разные стороны. Комиссары на пароходах ушли вверх по Волге.
К полудню стало известно, что власть в городе взяла в руки группа членов Учредительного собрания 1918 года, находившаяся налицо в Самаре, все эсеры (Брушвит, Вольский, Климушкин, Фортунатов7,
В городе к полудню уже тихо, были случаи выдачи прятавшихся комиссаров, настроение в общем праздничное. Немедленно сняли доски с заколоченного памятника Александру II.
Вечером собрание офицеров в гарнизонном собрании. Его организовали и на нем прежде всего выступили с речами участники, бывшие в военной организации; обвиняли офицеров, начавших работу в штабе округа вместе с большевиками, и вообще всех выжидающих. Были выступления с разбором положения, пессимистическими взглядами на обстановку и на условия работы новой власти, но успеха не имели. Требовалась работа, не обращая внимания, кто взял власть. Эсеровская группа была ничтожной.
Выяснилось, что военная организация не имеет вовсе ничего подготовленного для дальнейшей работы. Нет непосредственного аппарата, и создать его не из чего; нет во главе авторитетного военного лица – самый авторитетный подполковник Галкин; нет плана работы хотя бы на первые часы или дни (основы формирований, службы и пр.), самое сумбурное представление об организации военного командования. Выпущено за подписью штаба Народной армии объявление, что желающие записаться добровольцами должны являться в бывший штаб Поволжского фронта.
Не ясны истинные намерения чехов – только ли пройдут через Самару или задержатся. Если задержатся – то насколько. Во главе чехов, молодой поручик Чечек9 заявляет, что временно будет держать в районе Самары некоторую часть своих сил, а с остальными будет двигаться на восток.
8 июня было праздником, когда новая власть и самарцы, довольные изгнанием большевиков, мало задумывались над обстановкой, не сулившей успеха. С 9 июня начались будни, начались дни, когда требовалась громадная работа, чтобы хоть сколько-нибудь сносно справиться с трудными задачами. Для каждого совершенно ясно было, что главнейшая задача для новой власти – это срочная организация надежной опоры в борьбе с советской властью, которой объявлялась война. И каждый задавал себе вопросы: долго ли останутся чехи, дадут ли время собраться с силами? можно ли рассчитывать на успех борьбы без чехов?
Мелкие факты из самарского периода напряженной работы по борьбе с большевиками изглажены в памяти, но главные, основные забыть трудно. В 1919 году под Красноярском пропали ценные документы, рисующие день за днем историю этой борьбы, главным образом телеграфные распоряжения и разговоры с Сызранью, Хвалынском, Вольском, Симбирском, Казанью, Чистополем и Уфой, Оренбургом; часть из них, вероятно, вывезена чехами.
Отлично помнятся все бесконечные разговоры, надежды, опасения в первые дни. Ответ на первый вопрос был неопределенный, а потому главным вопросом был второй. Все отвечали: без чехов ничего не выйдет. И это, как уже упоминалось выше, независимо от того, кто становится у власти. Последняя могла дать, конечно, известный плюс или минус, но вообще обстановка для создания фронта была неблагоприятной:
1. Выступившая военная организация – всего 150–200 человек; при первых формированиях пойдет для замещения командных должностей и пр., распылится.
2. Чисто эсеровские силы (дружины) ничтожны, – для внутренней охраны.
3. Город дает добровольцев, но не так много. Действительно, сразу же очень быстро сформировались две роты, эскадрон и конная батарея. Состав – большей частью бывшие офицеры и воспитанники высших и средних учебных заведений из местной буржуазии. Рабочие и вообще горожане дали ничтожное количество добровольцев, главным образом из безработных.