1918. Хюгану, или Деловитость
Шрифт:
"Все еще уладится, господин доктор".
Она стояла перед ним, стройная и пышущая здоровьем.
Флуршютц покачал головой: "Еще никогда ничего не улаживалось., а уж тем более Страшный Суд,, ведь все так похоже, разве нет?"
"И о чем вы только думаете, доктор!.. Но нам нужно собрать своих пациентов".
Возле музыкального павильона бесцельно бродящего Ярецки остановил доброволец доктор Пельцер: "Господин лейтенант, такое впечатление, будто вы что-то ищете".
"Да,
"Это просто замечательная идея, господин лейтенант, зима на носу, я сейчас принесу стаканчик грога… но только вы пока присядьте". Он убежал, а Ярецки уселся на стол и начал болтать ногами.
Намереваясь покинуть торжество, мимо него проследовали доктор Вендлинг с супругой, Ярецки поприветствовал их: "Прошу прощения, позвольте представиться, господин старший лейтенант: лейтенант Ярецки, восьмой гессенский пехотный батальон, группа армий "Кронпринц", потеря левой руки вследствие поражения газом под Арментьером".
Вендлинг кинул на него отчужденный взгляд: "Очень приятно, — сказал он, — старший лейтенант доктор Вендлинг".
"Дипломированный инженер Отто Ярецки", — Ярецки почувствовал себя обязанным дополнить свое представление, при этом он навытяжку стоял перед Ханной, чтобы показать, что его представление касалось также и ее.
Ханна Вендлинг сегодня уже имела возможность удивляться многим вещам. Любезным тоном она сказала: "Но то, что случилось с вашей рукой, просто ужасно".
"Так точно, моя милостивая госпожа, ужасно, но справедливо".
"Ну, ну, уважаемый друг, — вмешался Вендлинг, — тут все-таки не приходится говорить о справедливости".
Ярецки поднял палец: "Речь не о юридической справедливости, уважаемый друг… Мы обрели новую справедливость, что значит для человека такое количество членов, если он одинок. Это вы наверняка будете вынуждены признать, моя милостивая госпожа",
"Доброго вам вечера", — сказал Вендлинг,
"Жаль, ужасно жаль, — отпарировал Ярецки, — но, естественно, каждый обречен на свое одиночество. Доброго вечера, господа". И он снова повернулся к своему столу.
"Любопытный человек", — сказала Ханна Вендлинг,
"Нализавшийся дурак", — отрезал ее супруг.
Подошел доброволец Пельцер с двумя бокалами грога и составил ему компанию.
Хугюнау спешил из танцевального зала. Вытер пот со лба, заправил платочек в воротник.
Его остановила сестра Матильда: "Господин Хугюнау, не могли бы вы нам помочь собрать в одну кучу наших пациентов?"
"Почту за честь, милостивая государыня, мне заказать туш?" — он уже намерился было идти к оркестру.
"Нет, нет, господин Хугюнау, не поднимайте такую большую шумиху, обойдемся и без этого",
"Как будет угодно. Великолепный
"Конечно, красивый праздник".
"Господин старший полковой врач, кажется, остался тоже более чем доволен, был в прекрасном настроении. Могу я вас попросить отрекомендовать меня господину старшему полковому врачу? Он так поспешно оставил нас, я не смог его даже проводить".
"Пожалуйста, господин Хугюнау, может быть, вы объявите солдатам в танцевальном зале, что доктор Флуршютц и я ждем их у входа?"
"Будет сделано, будет немедленно сделано. Но то, что вы намереваетесь нас так скоро оставить, несправедливо, милостивая государыня. Надеюсь, вы все-таки повеселились с нами. Очень не хотелось бы, чтобы это было не так…"
И Хугюнау с заправленным в воротник платком поспешил обратно в зал.
"А как с офицерами, сестра?" — поинтересовался Флуршютц.
"Ах, о них больше нет необходимости заботиться, они наверняка сами найдут возможность добраться к себе".
"Прекрасно, что ж, кажется, все улаживается. Но от Ярецки нам никуда не деться".
Ярецки и доброволец доктор Пельцер все еще сидели в саду под оркестровой площадкой. Ярецки пытался рассмотреть фонарики сквозь коричневое стекло бокала из-под грога.
Флуршютц подсел к ним: "Как насчет того, чтобы отправиться баиньки, Ярецки?"
"С бабой пойду баиньки, без бабы- нет, все началось с того, что мужики стали спать без баб, а бабы — без мужиков… и это было плохо".
"Тут он прав", — сказал доброволец.
"Может быть, — согласился Флуршютц, — а вы пришли к этому выводу сейчас, Ярецки?"
"Да, именно сейчас… но знал я это уже давно".
"Этим вы, вне всякого сомнения, спасете мир".
"Да уж достаточно будет, если он спасет Германию…" — сказал доброволец Пельцер.
"Германию…"- повторил Флуршютц и посмотрел в опустевший сад.
"Германию… — еще раз сказал Пельцер, — тогда я пошел на фронт добровольцем… сейчас же я рад, что сижу здесь".
"Германию… — протянул Ярецки, по лицу которого покатились слезы — Слишком поздно… — он вытер глаза, — Флуршютц, вы хороший парень, и я люблю вас",
"Это славно с вашей стороны, и я люблю вас… Не отправиться ли нам сейчас домой?"
"У нас нет больше дома, Флуршютц., мне бы хотелось попробовать найти его, женившись".
"Для этого сегодня уже тоже слишком поздно", — сказал доброволец.
"Да, Ярецки, поздно уже", — подтвердил Флуршютц.
"Для этого дела никогда не бывает поздно, — взвыл Ярецки, — но ты мне оттяпал ее, ты, сволочь".