1937 год: Элита Красной Армии на Голгофе
Шрифт:
Например, К.М. Гусев, шагнувший в одночасье, как и М.П. Петров, из майоров сразу в комдивы, в июне 1937 года назначается командующим ВВС Белорусского военного округа. На такую же должность в Московском округе в июле 1938 года получает назначение полковник И.Т. Еременко, до Испании в звании капитана служивший всего лишь командиром отряда. Звание Героя Советского Союза он получил в октябре 1937 года за подвиги в Испании. Или другой случай – командир отряда 89 й тяжелобомбардировочной эскадрильи майор (в Испанию поехал старшим лейтенантом) И.И. Проскуров в июле 1937 года назначается командиром 54 й авиабригады, а через десять месяцев он в звании комбрига получает 2 ю армию особого назначения. И таких примеров можно привести еще немало.
Но вернемся к роману Константина Симонова. Описывая последние минуты жизни сбитого в бою Козырева, писатель очень близко к реальности передает его страдания и переживания. При этом Симонов, бесспорно, вкладывает в уста летчика многие свои мысли, а также впечатления современников, истинность которых
Он впервые в жизни проклинал тот день и час, которым раньше гордился, когда после Халхин-Гола его вызвал сам Сталин и, произведя из полковников прямо в генерал-лейтенанты, назначил командовать истребительной авиацией целого округа.
Сейчас, перед лицом смерти, ему некому было лгать: он не умел командовать никем, кроме самого себя, и стал генералом, в сущности оставаясь старшим лейтенантом. Это подтвердилось с первого же дня войны самым ужасным образом, и не только с ним одним. Причиной таких молниеносных возвышений, как его, были безупречная храбрость и кровью заработанные ордена. Но генеральские звезды не принесли ему умения командовать тысячами людей и сотнями самолетов.
Полумертвый, изломанный, лежа на земле, не в силах двинуться с места, он сейчас впервые за последние, кружившие ему голову годы чувствовал весь трагизм происшедшего с ним и всю меру своей невольной вины человека, бегом, без оглядки взлетевшего на верхушку длинной лестницы военной службы. Он вспоминал о том, с какой беспечностью относился к тому, что вот-вот начнется война, и как плохо командовал, когда она началась. Он вспоминал свои аэродромы, где половина самолетов оказалась не в боевой готовности, свои сожженные на земле машины, своих летчиков, отчаянно взлетавших под бомбами и гибнущих, не успев набрать высоту. Он вспоминал свои собственные противоречивые приказания, которые он, подавленный и оглушенный, отдавал в первые дни, мечась на истребителе, каждый час рискуя жизнью и все-таки почти ничего не успевая спасти» [242] .
242
Константин Симонов. Живые и мертвые. Роман в трех книгах. Кн.1. М.: Советский писатель, 1977. С. 46.
«Стал генералом, в сущности оставаясь старшим лейтенантом!..» В этой формуле, оказывается, и заложены многие ответы, объясняющие причины крупных неудач Красной Армии в начальном периоде войны.
Поправлять классиков (а Константина Симонова по праву можно отнести к ним в советской литературе) как-то не принято, однако к приведенному выше отрывку из его самого крупного романа требуется одно пояснение, впрочем не носящее принципиального характера. Речь идет о фразе, где говорится, что после окончания событий на Халхин-Голе Козырев получил, неожиданно для себя, звание генерал-лейтенанта. Это не совсем так, если только не понимать слова «после Халхин-Гола» в широком смысле, то есть после окончания боевых действий против японцев. А как понимать это «после» в более узком, конкретном смысле – через неделю или месяц, полгода или год? Если через неделю или месяц, то такого события вообще не могло произойти только из-за того, что до введения генеральских воинских званий высшему комначсоставу Красной Армии оставался еще целый год и в 1939 году подобный случай просто не мог иметь места. А если же понимать это «после» более расширительно, то надо помнить и то, что до введения персональных генеральских и адмиральских званий была советско-финская кампания, более драматичная по своему содержанию и более длительная по времени, нежели бои на реке Халхин-Гол. О чем не мог не знать командир такого ранга, как Козырев.
Учитывая, что предмет нашего разговора – кадры Красной Армии в 1937–1938 года и возвращаясь к роману К. Симонова и его герою Козыреву, заметим, что многие исследователи творчества Константина Михайловича все же склонны считать, что автор в основном списал его с «испанца» Ивана Ивановича Конца. При этом основным аргументом «за» здесь выступает тот факт, что в начале войны генерал-майор авиации Копец исполнял обязанности командующего ВВС Западного фронта. А также и то, что он покончил жизнь самоубийством на второй день войны.
Предысторию этого печального происшествия можно узнать из воспоминаний Маршала Советского Союза К.А. Мерецкова, занимавшего накануне Великой Отечественной войны пост заместителя наркома обороны.
«…В Москве вместе с С.К. Тимошенко (народным комиссаром обороны, Маршалом Советского Союза. – Н.Ч.) я побывал у И.В. Сталина… Оба они отнеслись к докладу очень внимательно. В частности, мне было приказано дополнительно проверить состояние авиации, а если удастся – провести боевую тревогу. Я немедленно
Шло последнее предвоенное воскресенье. Выслушав утром доклады подчиненных, я объявил во второй половине дня тревогу авиации. Прошел какой-нибудь час, учение было в разгаре, как вдруг на аэродром, где мы находились, приземлился немецкий самолет. Все происходившее на аэродроме стало полем наблюдения для его экипажа.
Не веря своим глазам, я обратился к командующему округом Д.Г. Павлову. Тот ответил, что по распоряжению начальника Гражданской авиации СССР на этом аэродроме велено принимать немецкие пассажирские самолеты. Это меня возмутило. Я приказал подготовить телеграмму на имя И.В. Сталина о неправильных действиях гражданского начальства и крепко поругал Павлова за то, что он о подобных распоряжениях не информировал наркома обороны. Затем я обратился к начальнику авиации округа Герою Советского Союза И.И. Копцу:
– Что же это у вас творится? Если начнется война и авиация округа не сумеет выйти из-под удара противника, что тогда будете делать?
Копец совершенно спокойно ответил:
– Тогда буду стреляться!
Я хорошо помню нашу взволнованную беседу с ним. Разговор шел о долге перед Родиной. В конце концов он признал.. что сказал глупость. Но скоро выяснилось, что беседа не оказала должного воздействия. И дело тут не в беседе. Приходится констатировать наши промахи и в том, что мы слабо знали наши кадры. Копец был замечательным летчиком, но оказался неспособным руководить окружной авиацией на должном уровне. Как только началась война, фашисты действительно в первый же день разгромили на этом аэродроме почти всю авиацию, а Копец покончил с собой» [243] .
243
Мерецков К.А. На службе народу. М.: Воениздат,1983. С. 190–191.
А начиналось все совсем неплохо. Родился Иван Конец в 1908 году в семье рабочего. Окончил неполную среднюю школу и затем работал секретарем окружного суда. В 1928 году окончил Ленинградскую военно-теоретическую школу летчиков, а через год – Качинскую авиашколу. В числе первых летчиков-добровольцев И.И. Копец в конце 1936 года убывает в Испанию. Там он, командуя авиационной группой, зарекомендовал себя храбрым, отважным пилотом. За мужество и проявленный героизм, за несколько сбитых самолетов противника И.И. Копец 21 июня 1937 года удостаивается звания Героя Советского Союза. После возвращения из Испании на него обрушивается шквал наград, почестей и назначений. Например, из старшего лейтенанта Копец в июне 1937 года превращается в полковника, миновав промежуточные звания «капитан» и «майор». Одновременно следуют и перемещения в должности: командир 70-го отдельного авиационного отряда Копец назначается заместителем командующего ВВС Ленинградского военного округа, перескочив таким образом сразу через несколько служебных ступенек и миновав черновую работу в эскадрилье и бригаде.
И.И. Копец – участник советско-финляндской войны, где возглавлял ВВС 8 й армии. После ее окончания был назначен командующим ВВС Западного Особого военного округа [244] .
Итак, «испанцы» росли как на дрожжах: командир истребительной эскадрильи полковник (в Испании чуть более года назад был старшим лейтенантом) П.В. Рычагов в апреле 1938 года назначается командующим ВВС Московского военного округа. Другой старший лейтенант (в Испании) – И.И. Евсевьев в октябре 1937 года, минуя капитана и майора, становится сразу полковником и получает назначение на высокую должность. Подобное произошло и со старшим лейтенантом А.С. Сенаторовым, который в апреле 1938 года, получив звание полковника, был назначен заместителем командующего ВВС ОКДВА. Точно такую же должность получил и С.А. Черных. Ходивший в начале 1937 года в лейтенантах, он в апреле 1938 года в звании полковника также назначается заместителем командующего ВВС ОКДВА.
244
Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. В 2 томах. Т. 1. М.: Воениздат, 1987. С. 722.
Мы упомянули о летчике-«испанце» С.П. Денисове. В народе есть меткое определение в отношении людей, страдающих излишним самомнением: «Много амбиции, да мало амуниции». Эти слова в значительной мере могут быть отнесены и в адрес Сергея Прокофьевича Денисова, дважды Героя Советского Союза, генерал-лейтенанта авиации.
Небольшая биографическая справка о нем. Родился в 1909 году в рабочей семье на воронежской земле. В Красную Армию вступил в 1929 году. После окончания в 1931 году авиационной школы проходил службу в должности младшего и старшего летчика, командира звена. Первый шаг «к звездам» Денисовым был сделан в апреле 1937 года, когда он доселе мало кому известный летчик, после возвращения из Испании за неполные четыре месяца вырос от старшего лейтенанта до полковника. При этом, в отличие от своего соратника по Испании И.И. Копца, последовательно побывал во всех званиях. Но как побывал! Например, капитаном он ходил два с половиной месяца, майором и того меньше – всего лишь месяц. За указанное время Денисов с поста командира отряда переместился на должность командира 142 й истребительной авиабригады, успев при этом отметиться на эскадрилье и полку.