1937. Большая чистка. НКВД против ЧК
Шрифт:
Вообще период жизни Артузова с января по май 1937 года можно по праву назвать эпистолярным. В его архивно-следственном деле хранятся черновики пяти писем наркому Ежову, одно Сталину (на 20 листах, своего рода отчет о проделанной работе в Разведупре РККА), конспект выступления на партийном активе ГУГБ НКВД СССР. И везде он пытается отбиться от нападок своих врагов в Наркомвнуделе, оправдаться и объяснить свои действия в недалеком прошлом.
Отправлял он письма и в защиту своих знакомых и друзей, арестованных органами НКВД. Так, в январе 1937 года Артузов написал письмо Ежову, прося обратить внимание на судьбу арестованной Александры Гудзь (сестры Б.И. Гудзь). В результате обыска на ее квартире были изъяты дневники, в которых содержалась «…запись о подготовке террористического акта над тов. Кагановичем», ко всему прочему она была женой бывшего белого офицера [820] .
820
Лубянка.
В апреле 1937 года Артузов, узнал о том, что отдел кадров НКВД хочет назначить его приятеля, кадрового разведчика О.О. Штейнбрюка помощником начальника лагеря в Казахстан. Пришлось вступиться за него. Вот отрывок письма Артузова: «Зачем посылать хорошего иностранного товарища, восемнадцать лет проведшего на немецкой работе… Чем посылать его в Казахстан, лучше использовать его на научной работе». Эта защита спасла Штейнбрюка от «ссылки» в Караганду, но не спасла от ареста и расстрела. 21 апреля 1937 года он был арестован, на следствии дал признательные показание о своем сотрудничестве с венгерской и германской разведками и 21 августа 1937 года «в особом порядке» был расстрелян [821] .
821
ордф УФСБ по Курской области. Архивное следственное дело № П-6791 на Роллера К.Ф. Л. 92.
Имелись в переписке бывшего начальника контрразведки и документы совершенно иного плана. Так, в одном из писем, направленных Ежову в январе 1937 года, Артузов, опираясь на донесения, полученные по линии КРО и ИНО ОГПУ — ГУГБ НКВД, высказывал мнение «о существовании в Красной Армии заговорщической организации во главе с М.Н. Тухачевским». Дополнительно к письму он приложил и список бывших сотрудников военной разведки РККА (всего 34 человека), принимавших, по его мнению, «…активное участие в троцкизме» [822] .
822
М.Н. Тухачевский и военно-фашистский заговор // Военно-исторический архив. М., 1997. Выпуск. 1. С. 255.
Но ничтго уже не могло спасти Артузова. Последующие после февральско-мартовского пленума ВКП(б) 1937 года аресты среди элиты чекистского сообщества донельзя осложнили его положение. Провалы в работе против польских спецслужб, неудачи в период пребывания в Разведупре, принадлежность к чекистской верхушке 20-х — начала 30-х гг. делали его очевидной жертвой для ежовских «соколов».
Артузов был арестован в ночь на 13 мая 1937 года в своем служебном кабинете на Лубянке. Ордер на арест бывшего начальника КРО и ИНО ОГПУ-ГУГБ НКВД подписали заместитель наркома внутренних дел СССР Л.Н. Вельский и начальник 2-го (оперативного) отдела ГУГБ НКВД Н.Г. Николаев-Журид. Обвинялся он в принадлежности к антисоветской организации правых, действующей в НКВД и возглавляемой Г.Г. Ягодой, а также в шпионской деятельности в пользу ряда иностранных государств. Вменялось Артузову в вину и сокрытие сведений о заговорщической деятельности маршала М.Н. Тухачевского.
Следствие по нему вели начальник Секретариата НКВД СССР комиссар ГБ 3-го ранга Я.А. Дейч и начальник 1-го отделения Секретариата НКВД лейтенант ГБ В.Т. Аленцев. Первоначально обвиняемый «…упорно скрывал свою вину и отказывался давать следствию показания о своей антисоветской и шпионской деятельности». До того как он начал давать «признательные» показания, на крохотной тюремной квитанции Артузов пытался написать собственной кровью записку следователю. Приведем этот текст полностью:
«Гражданину следователю привожу доказательство, что я не шпион. Если бы я был немецкий шпион, то:
1. Я не послал бы в швейцарское консульство Маковского, получившего мои документы. Я сохранил бы документы для себя.
2. Я позаботился бы получить через них какой-либо транзитный документ для отъезда за границу. Арест Тылиса был бы к тому сигналом. Докумен…» [823] .
Дописать записку не дал тюремный надзиратель, он забрал и передал этот клочок бумаги следователю. Так этот документ был сохранен
823
Сопельник Б. Честнейший товарищ? Расстрелять! // Родина. 1995. № 2. С. 88.
В уголовном деле Артузова всего два протокола. Первый протокол был составлен 27 мая 1937 года. Именно тогда он «…видя, что дальнейшее сопротивление бесполезно, решил встать на путь полного признания преступлений…» и начал давать следствию «…искренние показания о своей преступной деятельности». Сотрудничать с французской разведкой он начал в 1919 году (вербовку якобы осуществил двоюродный брат — А.П. Фраучи), в 1925 году был завербован для ведения «…шпионской и разведывательной работы в пользу Германии», а в 1932 году стал агентом панской Польши. В Абвере Артузов оказался благодаря своему подчиненному Штейнбрюку, а негласным сотрудником «двуйки» его «устроил» Маковский. На последнем допросе Артур Христианович вспомнил, что он еще и агент английской спецслужбы. Причины, отчего же бывший начальник КРО-ИНО ОГПУ «переметнулся» в стан врагов, мало интересовали следователей. Так, свое сотрудничество с французами он объяснил лишь тем, что «…был поклонником романской культуры».
Кроме политических обвинений были и обвинения в «моральном разложении». В уголовном деле Артузова есть протоколы допросов некоторых «друзей» бывшего начальника внешней разведки, где те припоминали Артуру Христиановичу и «масштабное» строительство дачи на станции Одинцово, и дружбу с известными людьми из мира искусства, и частые визиты в театры, рестораны и кафе [824] . О колебаниях Артузова свидетельствовал также рапорт от А. Захаровой, он также был подшит в уголовное дело. Автор письма — сотрудница аппарата НКВД с 19-летним партийным стажем, рапорт был написан 17 апреля 1937 года: «Я поступила в аппарат НКВД в 1927 году… В дальнейшем я узнала, что Артузов человек чрезвычайно мягкий, неспособный к последовательно твердым шагам в организационном отношении, не имеющий партийного чутья» [825] .
824
Там же. С. 85.
825
Мангазеев И. Сыр со слезой (газета «Вече Твери») //http://www.veche.tver.ru.
В августе 1937 года было составлено обвинительное заключение, утвержденное Л.H. Вельским. 20 августа 1937 года на списке чекистов (где значился и Артузов), представленном для утверждения в Политбюро ЦК ВКП(б), появились подписи Сталина, Ворошилова, Молотова, Кагановича и Косиора. Так они дали «добро» на расстрел.
21 августа 1937 года «тройка» (в составе председателя ВК ВС СССР В.В. Ульриха, заместителя Прокурора СССР Г.К. Рогинского и заместителя наркома внутренних дел СССР Л.Н. Вельского) за несколько минут решила судьбу семи бывших сотрудников НКВД, в том числе и А.Х. Артузова-Фраучи. Вместе с ним были расстреляны: М.С. Горб (заместитель начальника ОО ГУГБ НКВД СССР), Б.М. Гордон (легальный резидент ИНО ГУГБ НКВД в Германии), Ф.Я. Карин (начальник 2-го отдела РУ РККА), В.М. Кононович (помощник начальника ОО УГБ УНКВД по Ленинградской области), Я.Б. Лоев (сотрудник 3 (КРО) отдела ГУГБ НКВД), О.О. Штейнбрюк (находился в резерве назначения НКВД) [826] .
826
Сталинские расстрельные списки. Компакт-диск. Международное общество «Мемориал». 2000.
В этот же день были расстреляны чекисты, которые долгое время работали в команде Артузова: братья Т.К. и С.К. Богуславские, Я.Я. Войтыга, М.С. Дейков, М.П. Мазепус, К.И. Науиокайтис, М.А. Розенфельд, К.Ф. Роллер и другие.
Гибель Артузова тяжело отразилась на судьбе большинства его родных и близких. Его мать Августа Августовна не выдержала горя и умерла вскоре после ареста сына. 23 марта 1938 года арестовали младшего брата Артузова Рудольфа (проживавшего в поселке Верхнее Отрадное Московской области и работавшего подносчиком артели «Древтара» на местной станции). Он был обвинен в «шпионаже в пользу германских спецслужб и ведении контрреволюционной агитации среди колхозников». 9 августа 1938 года его приговорили к расстрелу и в тот же день привели приговор в исполнение.