1937. Большая чистка. НКВД против ЧК
Шрифт:
Артузову, как помощнику начальника СОУ ОГПУ, также вменялось в обязанность поддерживать контакты с Политическим Красным Крестом (ПКК), которым руководила бывшая жена Максима Горького Е.П. Пешкова. В задачи этой организации входило оказание всех видов помощи политическим заключенным в СССР. После смерти Дзержинского ПКК уже с большим трудом выполнял свои функции, в чекистском ведомстве перестали считаться с его представителями. Даже обычные справки об аресте и условиях содержания в тюрьме и заключении выдавали редко и крайне неохотно [741] . Не изменило ситуацию и появление нового представителя от ОГПУ в лице Артура Христиановича. Окончательно ПКК прекратил свое существование в 1937 году. К тому времени уже самому Артузову была необходима помощь как политическому заключенному.
741
Книпер А.В. Фрагменты воспоминаний // Минувшее. М., 1990. выпуск 1.С. 189.
Помимо работы
Еще одной отдушиной для Артузова стало увлечение искусством, музыкой и театром. Недаром в чекистском кругу его считали человеком богемы. Квартира бывшего начальника контрразведки всегда была открыта для людей искусства. Частыми гостями в ней были артисты Художественного театра Иван Москвин и Михаил Тарханов, певица Лидия Русланова, ее первый муж конферансье Михаил Гарькови, композитор Максим Бенедиктов, художник Петр Кончаловский, многие известные пианисты, композиторы, чтецы, скрипачи и художники [742] .
742
Гладков Т. Награда за верность — казнь. С. 418–419; Фраучи В. Сподвижник рыцаря революции. // Пограничник. 1986. № 9. С. 24.
Пока Артузов работал на Лубянке, во Внутренней тюрьме ОГПУ решалась судьба одного из главных участников операции «Трест» А.А.Якушева. В конце 1927 года его вывели из сети секретных сотрудников КРО ОГПУ. До 1929 года Якушев продолжал трудиться в Обществе взаимного кредита, затем поступил на новое место службы — экономистом в «Волгокаспийлес», затем был переведен в другую лесозаготовительную организацию — «Верхневолголес», где работал уже специалистом по сплаву леса.
14 декабря 1929 года Якушева арестовали сотрудники ОГПУ. Александру Александровичу было предъявлено обвинение в том, что он «…состоя секретным сотрудником ОГПУ, вошел в контрреволюционных целях в преступную связь с видными деятелями белой эмиграции». Интересно то, что арест и заключение под стражу были произведены без санкции прокурора и даже без ордера на арест. И подобный юридический «беспредел» продолжался в течение четырех лет. Лишь 31 марта 1934 года следствие наконец оформило ордер на арест Якушева [743] .
743
ОСФ ИЦ МВД Республики Карелия. Архивное личное дело заключенного № 191699 на Якушева А.А.; Отдел хранения судебных документов Верховного суда России. Определение судебной коллегии Верховного суда РСФСР от 4 октября 1957 год в отношении Якушева А.А.
Все обвинения в свой адрес Александр Александрович категорически отвергал и требовал вызвать к следователю руководителей контрразведки (в первую очередь Артузова, Стырне и других), могущих подтвердить, что его контакты с лидерами белой эмиграции связаны с секретной работой на ОГПУ. Дело Якушева оказалось шито белыми нитками, там не было никаких доказательств, отсутствовали показания свидетелей и какие-либо документы, свидетельствующие о преступной связи арестованного.
Однако никто из бывших руководителей не вступился за жизнь своего секретного сотрудника. Хотя Артузов и Стырне работали в это время в центральном аппарате ОГПУ. Вдалеке находился лишь Кияковский, к тому времени он занимал пост начальника СОУ ПП ОГПУ по Нижневолжскому краю. В 1932 году Кияковского направили на работу в Монголию, где он и погиб в стычке с повстанцами.
5 апреля 1934 года Коллегия ОГПУ приговорила Якушева на десять лет лишения свободы. В конце мая 1934 года он прибыл на Соловки. Арест, четырехлетнее тюремное заключение, лагерная жизнь — все это отразилось на здоровье бывшего агента КРО ОГПУ. Постоянными стали жалобы на здоровье: частое удушье, постоянное сердцебиение, затрудненность речи и кратковременная потеря памяти. С декабря 1935 по август 1936 года он перенес два инсульта и оказался в лагерном лазарете [744] .
744
ОСФ ИЦ МВД Республики Карелия. Архивное личное дело заключенного № 191699 на Якушева А.А.
12 февраля 1937 года лагерный врач составил следующий документ: «12 февраля 1937 года, в 19 часов 10 минут умер находящийся на излечении в лазарете з.к. (заключенный. — М.Т.) Якушев Александр Александрович… смерть последовала от декомпрессионного миокардита». Личное дело зэка Якушева заканчивалось актом, гласящим, что «…тело умершего заключенного… захоронено на Кремлевском кладбище, на тело надета рубаха и кальсоны, на груди положена фамильная доска» [745] . Это произошло за три месяца до ареста Артузова.
745
ОСФ
В том же лагере закончилась судьба еще одного участника «Треста» — племянника Врангеля, Петра Семеновича Арапова. О его роли в этой чекистской операции до сих пор спорят историки. Для одних он большевистский агент, для других — человек, которого «втемную» использовали в хитроумной игре.
И действительно, Арапов долгое время являлся посредником между «Трестом» и представителями белой эмиграции, считался одним из самых пламенных поклонников МОЦР. В 1924 году Шмидт (конспиративный псевдоним Арапова) нелегально посетил СССР, где познакомился с руководством «Треста», воочию увидел «активную» работу организации, принял участие в совещании евразийской ячейки «Треста», которой руководил А.А. Ланговой. По некоторым данным, в СССР по линии «Треста» выезжал и один из руководителей «евразийцев» Петр Савицкий, где, по его словам, «…работал над созданием «евразийской программы» [746] . Как потом отмечал в своих записках Оперпутт: «Арапова околпачили, и живой свидетель существования Треста впоследствии свидетельствовал это сомневающимся зарубежникам» [747] .
746
Войцеховский С. Трест. Воспоминания и документы… С. 55; Макаров В., Репников А. Хранитель «Федоровского очага». Князь Чхеидзе глазами чекистов. // Родина. 2008. № 11. С. 95.
747
Флейшман Л. С. 123.
Как явствует из материалов архивно-следственного дела на П.С. Арапова, хранящегося в ОРАФ УФСБ по Архангельской области, в Советский Союз он прибыл в конце лета 1930 года. Имея при себе документы на Семенова Павла Сергеевича, он поселился в московской гостинице «Старо-Варварская». Целью его приезда стали переговоры о возможном переезде в СССР. Но вероятно, в руководстве ОГПУ уже мало кого интересовал этот вопрос. Потому 3 сентября 1930 года Арапов был арестован [748] . В предъявленном обвинении цель его визита уже звучала совершенно иначе: прибыл в СССР с целью «…сколотить здесь контрреволюционную группу с задачами шпионажа и террора». Следствие тянулось более трех лет, 5 апреля 1934 года (как и Якушеву) Коллегия ОГПУ вынесла приговор —10 лет лишения свободы [749] .
748
Это был не первый арест Арапова: 12 сентября 1918 года он уже арестовывался чекистами. При нем были изъяты документы на имя Семенова Павла Сергеевича. 7 февраля 1919 года по заключению следователя и рукаоводства ОО ВЧК Арапов из-под стражи был освобожден «с изменением меры пресечения на подписку о невыезде из Москвы и явку в ВЧК по первому требованию». После освобождения Арапов бежал на территорию, захваченную белыми. (Архив авторов. Справка Центрального архива ФСБ России № 10/а — 3255 от 4 августа 2006 года.) Из другого архивного уголовного дела (№ П-13564) можно узнать и более подробные данные о самом Петре Семеновиче Арапове. Родился в 1897 году в селе Плес Мокшанского уезда Пензенской губернии. Из дворян (помещиков), в графе «социальное положение» записано «свободная профессия», семейное положение — холост. Подданства не имеет. Из родственников указана лишь одна мать — Дарья Петровна Арапова, на 1934 год проживающая в Англии (Оксфорд, Хедингтон). Арапов окончил философский факультет Берлинского университета. Бывший царский и белый офицер: в царской армии служил с 1916 по декабрь 1917 года в чине корнета, в белой армии — с июля 1919 по ноябрь 1920 года, в чине штабс-ротмистра. Имеются в учетно-статисти- ческой карточке Управления Соловецкого ИТ/1 ОГПУ и приметы з/к Арапова: рост — высокий, телосложение — нормальное, цвет волос — темный, цвет глаз — черный, нос — прямой, «…прочих примет не имеется». (См: ОРАФ УФСБ по Архангельской области. Архивное следственное дело № П-13564 на Арапова П.С. Л. 2)
749
Архив авторов. Справка Центрального архива ФСБ России № 10/а-3255 от 4 августа 2006 года; ОРАФ УФСБ по Архангельской области. Архивное следственное дело № П-13564 на Арапова П.С. Л. 1.
Дальнейшая судьба Арапова сложилась трагически. Согласно справке, составленной начальником Соловецкой тюрьмы особого назначения ГУГБ НКВД Раевским, его обвинили в том, что он «…группировал вокруг себя заключенных, бывших аристократов царского времени (террориста Вяземского, фашиста Бестужева-Рюмина и др.)». Помимо этого Арапов систематически занимался контрреволюционной агитацией, утверждая, что менять своих контрреволюционных убеждений не намерен, а «по поводу расстрела троцкистско-зиновьевской банды высказывал соболезнования». Эта краткая справка стала обвинительным приговором. 14 февраля 1938 года особая тройка УНКВД по Ленинградской области вынесла приговор: Арапова Петра Семеновича — расстрелять. В тот же день приговор привели в исполнение [750] .
750
ОРАФ УФСБ по Архангельской области. Архивное следственное дело № П-13564 на Арапова П.С. Л. 1,13.