1941. Друид. Второй шанс
Шрифт:
Добежав до знакомых мест, они остановились. Митрил тут же по удобнее перехватил рогатину. Сейчас не охотиться на несмышленого зверя нужно была, а на смерть биться с людьми, врагами.
— Коли еще что-то есть из снадобий друид, то сейчас доставать их самое время, — тихо прошептал охотник, раздвигая кусты и всматриваясь в появившееся селение. — Смотри. Это же караванщики, что в прошлом году с юга к нам приезжали. Все шкуры у нас тогда скупили. Обещались снова приехать и еще больше взять. Вот тебе и караванщики, паскудины…
Гвэн
— Хорошо, ироды, снаряжены. Значит, сразу грабить шли, а не торговать. Обозная стража такое оружие не носит, — бормотал Митрил, продолжая разглядывать пришельцев. — Ой, Малка! Доча…
Дочку увидел. Всем телом сразу же задрожал. Ввытянулся, словно струна.
— Куда же ты, дуреха, бежишь?! — зашипел он, словно дикая кошка. — К реке уходи, к реке. Тута все равно не пройдешь. Место же открытое.
Но рванувшая от крайнего дома босоногая девчушка не слышала, да и не могла слышать его шепот. Бежала, размахивая руками, ровно в их сторону, будто все видела.
— Нет! Нет! — шептал Митрил
Один из всадников, показав своим товарищам на бегущую пленницу, расхохотался. Одним движением сдернул с плеча лук, наложил стрелу и, почти не целясь, выстрелил.
Как подстреленная уточка, выгнулась девочка и упала в траву. Даже не вскрикнула, бедняжка.
— Убили Малку… — потрясенно пробормотал Митрил, мотая головой. Убили, друид. Ты же видел… — в его глазах плескалось такое горе, что руки опускалось. Выть хотелось. — Бляжьи выродки! Вы у меня сичас получите…
Перехватив рогатину на манер копья, он решительно пошел вперед. Через мгновение уже бежал, делая огромные прыжки. Наконечник рогатины сверкал на солнце, дрожал, словно жаждал крови. Только и его сразила стрела.
Смотревший на все это широко раскрытыми глазами, Гвэн рванул с плеча суму и вытащил небольшой, тщательно завязанный мешочек. Остальное просто выбросил. Вряд ли ему что-то еще пригодится. Последнее снадобье, приготовленное еще учителем, было самым крайним средством и никогда не должно было использоваться. Слишком уже разрушительное воздействие оно оказывало на человека. Собранные в третью ночь полной луны и тщательно вываренные в молоке черной козы, грибы-буровики позволяли избраннику впадать в безумную ярость, у которой не было предела.
— Прости, Учитель… Но я должен это сделать, — шептали его бледные губы. — Прости… И мы скоро встретимся.
Положил в рот несколько сухих корочек и тщательно их разжевал, чувствуя медленно нарастающее жжение. Внутри «разгорался» самый настоящий огонь, пожиравший его изнутри. Все его чувства, эмоции и желания тонули в жуткой жажде разрушений, крови
Парень выгнулся с громким хрустом костей, шумно втянул воздух и клацнул зубами. Глазами, в которых не осталось ничего человеческого, уставился на окраину селения.
— Х-р-р, — рыкнул он, теряя изо рта слюну.
А после «ломанулся» прямо через густой кустарник, по пути с легкостью сшибая молодые деревца. От невероятной скорости его туловище размазалось в воздухе. Руки и ноги с такой силой ударяли о землю, что тело подбрасывало на десятки метров вперед.
Всполошившиеся чужеземцы, сразу же заметившие невиданное существо, схватились за луки и стали осыпать его стрелами. Смертоносные «молнии» со свистом проносились мимо, не успевая за движением друида. Все время оказывались там, где его уже не было.
Первого воина друид просто снес вместе с гигантским черным жеребцом, словно и не заметил, вовсе. Переломанной грудой плоти они так и остались лежать вместе. Другому воину, что пытался пустить новую стрелу, оторвал всю верхнюю половину тела.
— Копья! Копьями его бейте! — на разные голоса орали воины. — Копьями!
Кто-то даже успел достать боевое копье, трехсаженное, с широким наконечником. Прикрывшись орущим от боли товарищем, ткнул в метавшегося между врагами друида.
Только не было от этого никакого толку! Удары воинов казались медленными, неуклюжими, хотя все они и были опытными рубаками. Оружие в их руках, словно едва двигалось, никак не успевая за друидом. Тот был везде и нигде, всякий раз с легкостью уходя от сабли ил копья.
Весь покрытый кровью с головы и до ног, парень их рвал одного за другим. Не различая ни человека, ни животного, он ломал хребты, вырывал конечности, вспарывал животы.
Когда же вокруг него не осталось ни единой живой души, Гвэн медленно поковылял в сторону священной дубравы. То, что в нем еще было от человека, вело его именно туда.
Оставляя за собой кровавый след, парень взобрался на пригорок и обессилено свалился у первого же священного дуба.
— У-у-у-у… — скулил он. — У-у-у-учи… У-у-у-читель, — что-то человеческое все же еще теплилось глубоко внутри него. Не все смогло уничтожить проклятое снадобье. — У-у-учитель.
На его глазах показались слезы, медленно прочертившие дорожки на красно-бурой коже.
— Учитель, я не справился… Я виноват… Не спас людей… Никого больше не осталось…
Друид начал грести землю к себе, стараясь засыпать свое тело. Земля была рыхлой, песчаной и легко подавалась его усилиям. Вскоре почти все его туловище оказалось погребено.
— Я иду к тебе, Учитель…
Его выбрали хранителем селения, а он не справился. Он должен был спасти жителей, но не смог. И сейчас Гвэн жаждал умереть, лишь бы не чувствовать этого всепоглощающего жуткого чувства вины внутри себя.