1941. «Последний парад» мехкорпусов Красной Армии
Шрифт:
Вернулись в комендатуру. Комендант — старший лейтенант — кричал: «Закопать пулеметы!» За два часа нашего отсутствия многое переменилось. По городу шли и бежали неизвестно куда люди.
Я попросил коменданта выдать мне наган. На это комендант мне ответил: «Эх! Что бы вам обратиться раньше на полчаса. Ничего не осталось. Все за час роздали. Даже маузеры раздавали рядовым бойцам».
В нашей машине бензин действительно был уже на исходе. Узнав, где находится нефтебаза — она была примерно в пятнадцати километрах в сторону Минска, — поехали туда за бензином. По дороге посадили в машину какого-то интенданта и еще двух-трех военных.
То же место, что и на предыдущих
На нефтебазе все оказалось спокойно, хотя по дороге нас уверяли, что там уже немцы. Пока мы ведрами заливали бензин в машину, капитан пошел к начальнику нефтебазы что-то выяснить. Войдя вслед за ним, я увидел странную картину: капитан, с которым я приехал, и какой-то полковник держали под взведенными наганами двух командиров в форме саперов. Один из них был с орденами. У обоих было отобрано оружие. Как впоследствии оказалось, их прислали сюда выяснить возможность подрыва нефтебазы, и не то они перепутали и явились уже подрывать ее, не то их не так поняли, в общем, вышло недоразумение, из-за которого капитан и полковник приняли их за диверсантов и пять минут держали под револьверными дулами. Когда все наконец выяснилось, один из саперов — немолодой майор с двумя орденами — стал кричать, что с ним никогда еще такого не было, что он три раза был ранен в финскую кампанию, что после такого позора ему остается только застрелиться. С трудом удалось его успокоить. Заправившись бензином, поехали обратно…
Когда мы снова добрались до города, комендатура грузилась. На мой вопрос, что происходит, комендант охрипшим голосом прокричал:
— Есть приказ маршала Тимошенко оставить Борисов, перейти на ту сторону Березины и там, не пуская немцев, защищаться до последней капли крови!
Мы выехали из города. По пыльной дороге на восток шли машины, изредка — орудия. Двигались пешком люди. Теперь все же направлялись в одну сторону — на восток…
Переехав через мост, мы свернули с дороги и остановились в небольшом редком лесу, метрах в шестистах, от реки. Здесь уже кишмя кишело. По большей части все это были командиры и красноармейцы, ехавшие из отпусков обратно в части. А кроме них, бесконечное количество призванных, упорно двигавшихся на запад, на свои призывные пункты.
Было уже часа четыре дня. Несколько полковников, в том числе и тот полковник-танкист Лизюков, с которым я ехал в одном вагоне, наводили в лесу порядок. Составляли списки, делили людей на роты и батальоны и отправляли налево и направо вдоль берега Березины занимать оборону. Было много винтовок, несколько пулеметов и орудий.
Артиллерийский капитан, с которым я ездил, отправился еще обратно в Борисов за снарядами и пушками, потому что хотя здесь были и пушки, и снаряды, но калибр снарядов не соответствовал калибру орудий…
Я вернулся в лес. Шофер лежал под машиной, головой — под мотор. Выехав с ним на дорогу, мы узнали у проходивших военных, что всем приказано отойти километров на семь назад, туда, где через лес идет просека.
На лесной дороге было темно. Я шел перед машиной, чтобы не дать ей врезаться в деревья. Когда рассвело, мы добрались до опушки леса, где чуть ли не за каждым деревом стояли машины. Люди рыли окопы и щели.
Я оставил машину в лесу, рядом с другими машинами, а сам пошел искать какое-нибудь начальство. Мне указали как на старшего на корпусного комиссара Сусайкова. Он стоял на лесной дороге, молодой небритый человек в надвинутой на глаза пилотке, в красноармейской шинели, накинутой на плечи, и почему-то с лопатой в руках. Я подошел к нему и по своей все еще не выветрившейся наивности спросил, где редакция газеты, в которой я мог бы работать, потому что я писатель и направлен в армейскую газету.
Он посмотрел на меня отсутствующим взглядом и сказал равнодушно:
— Разве вы не видите, что делается? Какая газета?!
Я сказал, что мне надо явиться в штаб фронта, в политуправление. Он покачал головой. Он не знал, где штаб фронта, вообще он ровно ничего не знал, так же как и все находившиеся вместе с ним в этом лесу».
Мост через Березину на старой автостраде Москва —
Советское командование понимало важность удержания противника на рубеже Березины, но быстро усилить гарнизон Борисова не представлялось возможным — от рубежа развертывания резервных армий до Березины было почти 130 километров. Относительно быстро такое расстояние могло преодолеть только моторизованное соединение. Поэтому в спешном порядке к Борисову направили 1-ю Московскую Пролетарскую моторизованную дивизию 7-го мехкорпуса. Она была сформирована еще в декабре 1926 года как Московская Пролетарская стрелковая дивизия с дислокацией в Москве, и как правило, комплектовалась трудящимися этого города. К концу 1930-х годов это соединение являлось одним из лучших в Красной Армии. Она одной из первых получала на вооружение новые образцы боевой техники (например, динамореактивные пушки Курчевского, тягачи «Пионер», автоматические винтовки Симонова АВС-36), регулярно участвовала в парадах на Красной площади. Летом 1940 года дивизию переформировали в моторизованную и включили в состав 7-го мехкорпуса Московского военного округа. К началу Великой Отечественной войны в состав 1-й Московской Пролетарской дивизии входили 6 и 175-й мотострелковые, 12-й танковый и 13-й артиллерийский полки, 300-й зенитный и 123-й противотанковый артиллерийские дивизионы, 93-й разведывательный батальон, 28-й батальон связи, 22-й инженерный, 54-й ремонтно-восстановительный, 87-й медико-санитарный и 45-й автотранспортный батальоны. По состоянию на 24 июня 1941 года она насчитывала 10955 человек, 205 танков БТ-7, 24 Т-38, 39 бронемашин БА-10 и БА-20, 1202 автомашины, 4 37-мм и 8 76-мм зенитных орудий, 30 45-мм ПТО, 8 76-мм полковых и 8 76-мм дивизионных орудий (Ф-22УСВ), 16 122-мм и 12 152-мм гаубиц, 12 82-мм и 54 50-мм минометов. Дивизией командовал полковник Яков Григорьевич Крейзер.
Таким образом, это соединение имело довольно высокий процент укомплектованности, близкий к полному штату военного времени (93 % по личному составу, 83 % по танкам, 75 % по броневикам, 76 % по автотранспорту, 100 % по артиллерии).
Немецкие солдаты осматривают подбитый танк БТ-7М из состава 1-й Московской Пролетарской дивизии. Автострада Москва — Минск, июль 1941 года (АСКМ).
Кстати сказать, немецкое командование вермахта отмечало высокую боеспособность Пролетарской дивизии. Например, в бюллетене германского генерального штаба сухопутных войск «Вооруженные силы Советского Союза по состоянию на 1 января 1941 года» говорилось:
«Особенно подготовленных соединений нет, кроме 1-й Пролетарской стрелковой дивизии, находящейся в Москве в качестве парадной».
Еще 24 июня 1941 года дивизия начала выдвижение в сторону Орши с задачей занять оборону в районе города. Гусеничная техника и артиллерия грузились в эшелоны, мотострелковые полки двигались на грузовиках по шоссе. Начиная с 26 июня, 1-я моторизованная дивизия начала занимать оборону вдоль шоссе Орша — Витебск. Вскоре в сторону Березины был выслан 93-й разведбат, который 28 июня вошел в контакт с частями Борисовского гарнизона. На следующий день по распоряжению Сусайкова части батальона провели разведку в направлении Смолевичи, Плисса. Примерно в 14.00 разведчики столкнулись с немецкими частями и после скоротечного боя, в ходе которого они потеряли 3 человека убитыми, 2 ранеными, сгоревшими два броневика БА-10 и два грузовика ГАЗ-АА, отошли к Борисову.
30 июня 1941 года авиаразведка Западного фронта сообщила о движении немецких мотоколонн в направлении на Борисов. Для предотвращения этого 30 июня командующий фронтом генерал Д. Г. Павлов подписал следующую директиву:
«1. В связи с обозначившимся обходом правого фланга фронта в направлении Зембин — Борисов приказываю: 1-ю моторизованную дивизию сосредоточить севернее Борисова, занять для обороны рубеж Крилевичи, Стахов и переправу у Чернявки южнее Борисова 25 километров. В этих пунктах войти в связь с войсками Борисовского гарнизона с задачей — не допустить прорыва противника, особенно его танковых частей, через р. Березина».