1941. Война в воздухе. Горькие уроки
Шрифт:
Инструкция определяла взаимодействие всех средств ПВО в светлое и темное время суток. Так, днем «атака большой группы самолетов противника одиночным истребителем не должна являться препятствием для открытия огня зенитной артиллерии». Истребителям давалось право атаковать любую цель, даже если ее обстреливали зенитки. В то же время в зонах подъема аэростатов заграждения истребители не могли летать ниже 4500 м при любой видимости, здесь не допускалось ведение огня зенитной артиллерией. Ночью зенитная артиллерия и истребители должны действовать в разных зонах, атакуя и ведя сопроводительный огонь по освещенным целям. Планировалось, что зенитки будут вести заградительный огонь по звуку моторов неприятельских самолетов. Зенитным прожектористам при сопровождении вражеских самолетов предписывалось создавать в небе перекрестие лучей при
Особенностью истребительной авиации ПВО можно считать то, что авиаторам нельзя было заранее поставить конкретную задачу. Очень важна и предварительная подготовка каждого вылета. От летчика требовались незамедлительный старт, знание района патрулирования, быстрый выход в любую заданную точку без карты, распознавание условных сигналов, четкое взаимодействие с зенитной артиллерией и хорошая ночная подготовка.
В тот же день в войска была направлена директива начальника ГУ ПВО, потребовавшая до минимума сократить время на передачу донесений об обнаруженных самолетах противника с фронта на центральный пост ВНОС. Генерал Н.Н. Воронов распорядился срочно развернуть на рубеже Ржев – Вязьма – Брянск базирование самолетов связи (они же самолеты наведения), которые должны оповещать аэродромы и одновременно наводить свои истребители на самолеты противника. Определялись вопросы взаимодействия и подчиненности 1-го корпуса и 6-го иак. Кроме того, директива требовала организовать действия истребителей над городом на высотах 8000 м и выше.
Важным шагом на пути улучшения организации управления частями корпуса стал изданный 12 июля 1941 г. приказ НКО № 0222, по которому следовало «разделить зону ПВО на четыре сектора, с точным указанием сил истребительной авиации, защищающих сектора, и начальника, персонально отвечающего за оборону его» По указанию Ставки (приказ подписал Г.К. Жуков), у командира авиакорпуса становилось теперь четыре заместителя, каждый из которых отвечал за определенный сектор и по очереди нес дежурство на главном командном пункте. Руководство истребительной авиацией в Западном секторе возлагалось на подполковника П.М. Стефановского, Южном – полковника К.Н. Трифонова, Восточном – майора М.Н. Якушина и Северном – подполковника А.И. Митенкова. По воспоминаниям Стефановского, инициатива создания новой структуры принадлежала И.В. Сталину, уверенному, что командир не сможет успешно руководить 30 подчиненными (почти столько полков включал в себя 6-й иак). «Со времен Римской империи известно, что один человек может плодотворно управлять не более чем пятью подчиненными», – заметил тогда вождь
В дальнейшем распределение заместителей по зонам носило, в значительной мере, формальный характер. Внимание всех приковывало западное направление, а также текущее руководство силами авиакорпуса с командного пункта. Например, в первую ночь бомбардировки Москвы свободные от боевого дежурства на КП Митенков, Стефановский и Якушин находились соответственно на аэродромах Внуково, Кубинка и Алферьево в западном секторе обороны.
Однако далеко не сразу осуществленные мероприятия принесли свои плоды. Проверка результатов боевой работы летчиков корпуса, проведенная 15 июля зам. начальника штаба 6-го иак полковником Н.А. Кобяшовым, откровенно удручала. После облета на биплане У-2 мест предполагаемых падений восьми немецких разведчиков удалось обнаружить обломки только одного вражеского самолета. Это был Do17Z, сбитый 13 июля около Дорогобужа ст. лейтенантом А.В. Бондаренко из 24-го иап. Судя по бортовому коду 5К+НТ, самолет входил в состав авиагруппы III/KG3. Далее был найден упавший около Калинина ДБ-3Ф, принадлежавший 40-й авиадивизии ДБА, который числился в докладах как Ju88. И наконец, третьим самолетом оказался ТБ-3 из 3-го тяжелого бап. Видимо, из-за отказа навигационного оборудования самолет ночью сбился с маршрута и начал бомбить Можайск. Все попытки связаться с бомбардировщиком, исправить ошибку оказались безуспешными. ТБ-3 сбили истребители ПВО, и он взорвался в воздухе.
Советское командование постоянно наращивало силы ПВО Москвы. По решению
К середине июля в 6-м иак, кроме пяти «кадровых» полков, укомплектовали 120, 176, 177, 178 и 233-й иап, а 309-й иап находился в стадии формирования. Во все полки истребители новых типов направлялись непосредственно с авиазаводов – их доля в общем количестве возросла. Для усиления ПВО создавались две специальные отдельные эскадрильи из летчиков-испытателей под руководством майора И.Н. Иноземцева и Героя Советского Союза полковника А.Б. Юмашева. Еще раньше начали формировать эскадрилью из личного состава летчиков НКАП без освобождения от основной работы. Их пилоты имели навык ночных полетов. Изменение состава 6-го иак отражено в табл. 4.1
Таблица 4.1. Численный состав истребителей ПВО Москвы в июле 1941 г.
Наличие самолетов и экипажей На 1 июля На 10 июля На 17 июля
МиГ-3 171 182 231
Як-1 83 85 117
ЛаГГ-3 109 75 82
И-16 165 194 236
И-153 75 46 53
И-15бис — — —
Всего истребителей 603 584 719
Всего экипажей 734 633 910
Из них ночные 88 Нет данных 133
Примечания:
1. Учтены только истребители, но в составе 6-го иак имелись также другие типы самолетов, например, У-2 и СБ.
2. На 1 июля экипажи указаны с учетом 175 молодых, не введенных в строй летчиков из 177-го и 178-го иап; всего 396 летчиков или немногим более половины были готовы к работе в системе ПВО.
3. На 17 июля учтены две эскадрильи летчиков-испытателей и приданные корпусу части и подразделения, включая 9-й и 187-й иап.
Для пополнения истребительной авиации 6-му иак ПВО командующий ВВС генерал П.Ф. Жигарев 18 июля передал 33, 41, 123 и 126-й иап, летчики которых успели получить боевой опыт в первые дни войны, сражаясь в районе границы. Поскольку полки ПВО укомплектовывались по предвоенным штатам, то многие превосходили по численности авиадивизии, сражавшиеся на фронте. Так, 27-й иап не мог использовать всю технику: при штатном составе 48 МиГ-3 и 15 И-16 он располагал на 10 июля 61 и 38 самолетами соответственно; после передачи сверхштатных машин в другие части полк в середине июля пополнили 27 И-153. А в 120-м иап в конце второй декады июля насчитывался 81 истребитель, и во избежание потерь на земле часть рассредоточили по шести (!) аэродромам: Алферово, Чертаново, Ржев, Вязьма, Переяславль-Залесский, Калуга.
К 18 июля количество прожекторных станций возросло с 318 до 618. С их помощью организовали шесть световых полей, главным образом на северо-западном и юго-западном направлениях. Размеры каждого светового поля по фронту и глубине составляли 30-35 км. До 124 было доведено количество аэростатных постов. Важную роль играли подразделения ВНОС, которые теперь вели разведку и оповещали о противнике, появляющемся в пределах до 250 км. Восемь батальонов ВНОС обеспечивали как «полосы предупреждения» о пролетах неприятельских самолетов, так и «сплошное поле наблюдения».
Советское командование считало недостаточными силы имеющейся зенитной артиллерии. Во второй половине июля в состав 1-го корпуса ПВО поступали в основном новые 85-мм и 37-мм орудия. Количество выстрелов к каждому из них было увеличено примерно вдвое относительно наличия в начале войны. К 21 июля в районе Москвы военное руководство сосредоточило 564 орудия калибра 85 мм, 232-76,2 мм, 248-37-мм и 25-мм зенитных пушек и 336 счетверенных зенитных установок с пулеметами «Максим». Важно было с наибольшей пользой расположить эти силы. Командующий Московской зоной ПВО генерал М.С. Громадин еще в середине месяца приказал тщательно замаскировать все батареи, расположенные в районе Рублева, Глухова и Павшина, так как до войны вдоль этой трассы летали немецкие самолеты.