1974: Сезон в аду
Шрифт:
— Кастлфорд и?..
— Рочдейл.
Лживый подлец.
— Официально дело до сих пор не закрыто. Родители — приличные люди, у них еще двое детей. Они продолжают регулярно распространять плакаты по всей стране. Расходы на это покрываются за счет заложенного дома.
Я выключил диктофон и со злорадной улыбкой мысленно послал Барри Гэннона на хер, думая, что Ридьярды ни о чем не забыли и я не дам им ничего нового, кроме свежей рекламы.
Я припарковался
Пятнадцать минут спустя я въехал задом во двор типового многоквартирного дома мистера и миссис Ридьярд, расположенного в тихой части Рочдейла.
Моросило.
Мистер Ридьярд стоял в дверях.
Я вышел из машины и сказал:
— Доброе утро.
— Хорошая погодка для уток, — ответил мистер Ридьярд. Мы обменялись рукопожатиями, и он проводил меня через крохотную прихожую в темную гостиную.
Миссис Ридьярд сидела в тапочках на диване, обнимая сидящих справа и слева от нее подростков, мальчика и девочку. Взглянув на меня, она прошептала, чуть прижав их к себе, прежде чем отпустить:
— Идите-ка приберитесь у себя в комнатах.
Дети вышли, глядя в пол, застеленный ковролином.
— Пожалуйста, садитесь, — сказал мистер Ридьярд. — Кто-нибудь хочет чаю?
— Спасибо, — сказал я.
— Родная? — Он повернулся к жене, затем вышел из комнаты.
Миссис Ридьярд была далеко.
Я сел напротив дивана и сказал:
— Замечательный у вас дом.
Миссис Ридьярд моргала в полумраке, теребя щеки.
— Похоже, и район хороший, — добавил я, чувствуя, что слова повисают в воздухе.
Миссис Ридьярд сидела на краю дивана, не отрывая глаз от школьной фотографии, стоящей на телевизоре в противоположном конце комнаты; из-за двух рождественских открыток выглядывала маленькая девочка.
— У нас был такой хороший вид из окна, пока эти новые дома не понастроили.
Я посмотрел в окно через дорогу, на новые дома, испортившие вид и выглядевшие уже далеко не новыми.
Мистер Ридьярд принес поднос с чаем. Я достал блокнот. Он сел на диван рядом с женой и сказал:
— Ну что, поухаживать за вами?
Миссис Ридьярд перевела взгляд с фотографии на мой блокнот.
Я чуть наклонился вперед:
— Как я уже сказал по телефону, мой редактор и я считаем, что сейчас было бы хорошо… было бы интересно опубликовать материал в продолжение…
— Продолжение? — сказала миссис Ридьярд, сверля глазами мой блокнот.
Мистер Ридьярд подал мне чашку чая.
— Это как-то связано с девочкой из Морли?
— Нет. То есть не совсем, не напрямую. — Карандаш не слушался и казался горячим, блокнот — слишком большим и неуклюжим.
— Это касается Сьюзан? — Миссис Ридьярд уронила
— Я понимаю, это очень тяжело, но мы знаем, как много времени вы потратили…
Мистер Ридьярд поставил чашку на стол.
— Много времени?
— Вы оба так много сделали для того, чтобы люди не забывали о Сьюзан, чтобы следствие продолжалось благополучно.
Благополучно.Черт.
Мистер и миссис Ридьярд молчали.
— И я знаю, как вы себя чувствовали…
— Чувствовали? — переспросила миссис Ридьярд.
— Чувствуете…
— Простите, но вы понятия не имеете, как мы себя чувствуем. — Миссис Ридьярд качала головой, ее губы еще шевелились после того, как слова слетели с них, слезы катились градом.
Мистер Ридьярд посмотрел на меня смущенным, извиняющимся взглядом.
— У нас до этого случая дело шло на поправку, правда ведь?
Ему никто не ответил. Я посмотрел в окно через дорогу на новые дома; в них еще горел свет, несмотря на то что время шло к обеду.
— Она сейчас уже пришла бы из школы, — тихо произнесла миссис Ридьярд, втирая слезы в юбку.
Я встал.
— Простите, — сказал мистер Ридьярд, провожая меня до двери. — У нас все шло на поправку. Правда. Просто этот случай в Морли нас совсем выбил из колеи.
В дверях я обернулся:
— Я прошу прощения, но, судя по прессе и по моим собственным наблюдениям, полиция, похоже, так ни до чего толком не смогла докопаться. Как вы считаете, может быть, они должны были предпринять что-то еще, но не предприняли?
— Что-то еще? — сказал мистер Ридьярд, почти улыбаясь.
— Ну, может быть, проверить еще какую-нибудь версию, которая…
— Они просидели в нашем доме две недели, Джордж Олдман и вся его компания. Они пользовались телефоном…
— И ничего…
— Какой-то белый микроавтобус — это все, о чем они говорили, черт их побери.
— Белый микроавтобус?
— Да, мол, если они найдут его, то смогут найти и Сьюзан.
— А счет они так и не оплатили. — Миссис Ридьярд с покрасневшим лицом стояла в дальнем конце коридора. — У нас чуть телефон не отключили.
Мне было видно, что с площадки второго этажа выглядывают их дети, свесив головы через перила.
— Спасибо, — сказал я, пожимая руку мистера Ридьярда.
— Спасибо, мистер Данфорд.
Я сел в «виву», думая: господи, мать твою, Иисусе.
— Счастливого Рождества, — крикнула миссис Ридьярд.
Я наклонился к блокноту и нацарапал всего два слова: белый микроавтобус. Япомахал мистеру Ридьярду, одиноко стоявшему на пороге, с трудом сдерживая проклятия.