1985
Шрифт:
Как он был разочарован, когда на следующее утро его выпустили! На редакционном заседании во вторник вечером он не произнес ни слова, а только сидел с подавленным видом. Сайм сказал, что ему лучше бы пойти домой, принять снотворное и отдохнуть.
Парсонс последовал совету Сайма слишком буквально. В тот же вечер он принял целый пакет снотворных таблеток, и на следующее утро тиранка-жена нашла его мертвым в постели. Под подушкой у него нашли адресованное нам прощальное письмо.
33. Прощальное письмо Парсонса редакции "ЛПТ"
Я покидаю вас, потому что слишком боюсь жизни
Я не трус — я просто напуган. Большую часть жизни я привык выполнять приказы. Я был хорошим членом партии, принимал участие в коллективных вылазках и спортивных состязаниях. Друзей у меня не было — это тоже доказывает, что я был хорошим членом партии.
52
В Океании не существовало официальной статистики самоубийств. Они включались в число "лиц, добровольно вышедших из партии", хотя устав партии запрещал добровольный выход из нее. — Примеч. историка.
Год назад моя дочь донесла на меня, потому что я во сне вслух осудил Старшего Брата. Меня арестовали и пытали. Хоть бы они меня тогда убили!
Только выйдя на свободу, я начал думать. И стоило только начать, как уже было поздно. Я не мог остановиться. Но сегодня думать — это значит действовать. А я не хочу действовать. Не хочу, не могу и не должен. Поэтому я покидаю вас, хотя среди вас мне было очень хорошо.
Присмотрите за моей семьей. Любите мою жену и детей.
Да здравствует свобода, от которой я умер!
Оливер Твист, он же камбала
34. Смит — о похоронах Парсонса
Мы похоронили Парсонса рядом с павшими на площади Победы. Был душный летний день. Мы стояли у могилы в черных мундирах нашего министерства. Уайтерс принес белые цветы. Я произнес прощальную речь. В ней я подчеркнул героизм Парсонса, который был активным сторонником нашего дела, несмотря на свой мягкий характер. Может быть, я излишне резко высказался о полиции мыслей, потому что О'Брайен покачал головой. После погребения он подошел ко мне и укоризненно заметил:
— Еще одна такая речь, Смит, и из-за вас дальнейшие похороны станут невозможными. А вам еще есть кого хоронить.
С Хайгетского кладбища я проводил вдову Парсонса с детьми домой. Его дочь, которая год назад, будучи активным членом детской организации разведчиков, донесла на отца, теперь с ненавистью взглянула в сторону полицейского, поставленного у ворот кладбища. Мне было ее от души жаль. До сих пор ей и миллионам ее ровесников не разрешали быть детьми, а теперь, когда это стало возможно, она уже никогда не будет ребенком из-за угрызений совести после смерти отца.
Я посидел с миссис Парсонс на кухне. Она не плакала, а только говорила тихим, полным отчаяния голосом:
— Скажите мне, ну чего вы добиваетесь? С вами будет то же, что и с моим мужем. Я всегда говорила ему, чтобы не вмешивался в политику. И это теперь, когда мы наконец могли бы зажить получше. Сколько мы выстрадали!
Я чувствовал, что отчасти несу ответственность
— О боже мой, — вдруг сказала миссис Парсонс, — я должна была предложить вам что-нибудь поесть.
Я сказал, что не голоден, но миссис Парсонс уже решила, чем меня накормить. У нее еще осталось со вчерашнего дня немного хлеба с джемом.
— Второй завтрак для мужа. Он ему больше не понадобится.
И, тихо плача, она подала мне два высохших кусочка хлеба и темно-красный кубик джема «Победа». У меня не хватило духа отказаться. Содрогаясь от отвращения, я жевал то, что оставил нам Парсонс.
35. О'Брайен — о визите мирной делегации Евразии
В качестве руководителя лондонской полиции мыслей я должен был организовать прием мирной делегации Евразии. Я распорядился подать в аэропорт пять пуленепробиваемых автомобилей «Победа» — это была гордость автомобильной промышленности Океании. Эскорт мотоциклистов уже ждал на летном поле.
Делегация сошла с правительственного самолета Евразии. Она прошла вдоль строя почетного караула, собранного из остатков нашей разгромленной армии; дети преподнесли посланцам мира значки. Потом мы учтиво пригласили гостей в машины, стоявшие рядом с посадочной полосой.
И тут произошло нечто странное. Глава делегации, полномочный посол Евразии — тучный мужчина с золотыми зубами, — вежливо сообщил нам, что этим устаревшим видом транспорта они больше не пользуются: несколько лет назад они нашли иное решение транспортных проблем городов. Он вынул из внутреннего кармана пиджака небольшую ампулу и одним глотком выпил ее содержимое. Остальные члены делегации сделали то же самое. [53] Несколько секунд они стояли неподвижно, закрыв глаза, а потом в порядке старшинства поднялись в воздух. Первым взлетел полномочный посол, за ним эксперты, стенографистки, переводчики и журналисты. Последними стартовали люди из службы безопасности Евразии, образовавшие защитные кордоны в пяти метрах выше и ниже делегации, которая парила на высоте десяти метров.
53
О'Брайен неточно излагает принцип полета, использованный евразийцами. В действительности им позволял держаться в воздухе механизм, вмонтированный в одежду, а "взлетные ампулы" содержали средство от воздушной болезни, получившее название «дедалон». — Примеч. историка.
Я окаменел. Рассеялись последние иллюзии относительно технического превосходства Океании, о котором на протяжении двадцати лет твердила партия.
В подавленном настроении мы выехали на автомагистраль, которая вела в Лондон. Чтобы те, наверху — наши бывшие противники, — не заблудились, мы пытались подавать им сигналы светом и гудками, но они в нашей помощи не нуждались. У них была точная и подробная карта, благодаря которой они без труда нашли место, где им предстояло разместиться. А мы много лет писали в газетах, что в системе безопасности Океании не найти ни одной бреши!