1998
Шрифт:
— Что мне в тебе нравится, Северус, так это твое чувство юмора, — уже абсолютно расслабленно произнес Теодор.
После обеда Северус встретился с Роном, Гермионой и Джинни в холле.
— Ну, что, пойдем в учительскую?
— Я не пойду, Рон.
— В чем дело, приятель?
— Мне страшно, — тихо ответил парень.
— Придумай что-нибудь получше. А еще лучше, просто скажи правду.
— Я боюсь, Рон. Боюсь потерять себя. Турнир — это вызов, а ты видел сегодня, что случается с теми, кто посмеет мне противостоять.
— Но…
— Нет,
— Можешь не бросать пергамент в Кубок, но хотя бы подай заявку, Северус! МакГонагалл все равно включит тебя в список участников, вот увидишь.
— Смита уже перевели в Мунго?
— Пока нет. Если мадам Помфри не сможет привести его в чувство до завтра — а она не сможет — то тогда только его переведут.
— Пойду, помогу ей.
Он трансформировался в маленького дракончика и понесся в сторону Больничного Крыла. Через минуту он мог видеть, как медсестра подходит к Смиту со стаканом успокаивающего зелья.
— Это не поможет.
— Блек! Проваливай отсюда, убийца!
— Вы хотите привести его в чувство, или как?
Помфри помедлила, прежде чем кивнуть.
— Я поместил его сознание в комнату, созданную из всех его плохих воспоминаний и эмоций. Боль прорвет барьер.
— Боль?
— Боль, физическая боль. Чем сильнее, тем лучше. Круциатус.
— Я не смогу, — медсестра в ужасе замотала головой.
Блек достал палочку и отодвинул женщину от кровати.
— Остановите меня через минуту. КРУЦИО!
Смит зашелся в крике, извиваясь на кровати. Блек держал заклятье, наполняя свою голову желанием мучить этого засранца, воздать ему по заслугам за его слова о Джинни. Через минуту, когда Смит мог уже только хрипеть, мадам Помфри обезоружила Блека заклинанием.
— Все, теперь просто дайте ему сонного зелья, и завтра он будет в порядке, — сообщил тот, заставляя выпавшую палочку вернуться ему в руку.
Когда он присоединился к толпе семикурсников, ожидающих у входа в учительскую, на него с расспросами напала Гермиона.
— Получилось?
— Разумеется, Гермиона.
— Что ты сделал?
— То, до чего никогда не додумался бы не один целитель. Жахнул по нему Круциатусом.
— Ну, конечно, боль! — воскликнула Гермиона. — Разумеется!
— Что именно кажется вам настолько очевидным, мисс Грейнджер? — полюбопытствовала директор, выходя из учительской.
— Способ, которым Северус привел Смита в сознание.
— И что за способ?
— Заклятье Круциатус, — мрачно усмехнулся Блек.
МакГонагалл внимательно на него посмотрела, но смолчала и просто сказала, чтобы претенденты по одному заходили в учительскую. Когда она повернулась, чтобы зайти, впуская первого, Северус окликнул ее.
— Профессор, могу я поговорить с портретом Дамблдора?
— Это срочно, Блек?
— Очень.
— Хорошо, идите ко мне в кабинет. Горгулья вас пропустит.
Через
— Что вы себе позволяете, Блек? — рявкнул оставшийся в сознании портрет Снейпа. Найджелус и Дамблдор молчали. Первый — потому, что знал, с кем имеет дело, а второй просто сохранял невозмутимость.
— Мне не нужны лишние свидетели, профессор Снейп. Лучше оцените, что я посчитал Вас достойным того, что я намереваюсь сообщить Дамблдору.
— И что же это, мистер Блек? — заинтересованно спросил последний.
— То, что я вовсе не Блек, — он взмахнул палочкой, придавая своему лицу истинный вид.
— Ты, Поттер? — Снейп удивленно поднял брови. — Видимо, ты не такой уж болван, каким я тебя всегда считал. Великолепно разыграл свою смерть и воспользовался Ритуалом Доверия? К тому же я весьма польщен твоим выбором имени, — нехотя признал он.
— Вы, как всегда, правы, профессор Снейп.
— Гарри, почему ты разыграл свою смерть? Это принесло очень много горя, — мягко сказал Дамблдор.
— Я не рассказал вам кое-чего, Дамблдор. Я получил от Темного Лорда «наследство». Всю его память. А смерть свою я инсценировал, потому что не хотел всю жизнь прятаться от толп восхищенных поклонников. Профессор Блек помог мне разработать легенду.
— И почему же ты решил раскрыться сейчас?
— Потому что мне нужен ваш совет. Каждого из вас. Вы понимаете, насколько меня изменили воспоминания Темного Лорда, собственная смерть и смерть многих дорогих мне людей. Скажите, стоит ли мне участвовать в Турнире?
— Разумеется! Ты Блек, и обещал поддерживать фамильную честь, если ты помнишь! Чем с успехом и занимаешься, — воскликнул Финеас.
— Не знаю, мой мальчик. Меня беспокоит, что ты можешь не сдержаться. Но решать тебе, — чуть погодя ответил Дамблдор.
Снейп молчал дольше всех, его черные глаза долго вглядывались в парня. Наконец и он заговорил:
— Парень, сегодня ты показал, что можешь быть умным, когда требуется. Твое сомнение говорит о том, что ты сможешь справиться с собой, и я скажу тебе так: иди и выиграй этот Турнир, тезка. К тому же, если ты не бросишь свое имя в Кубок, то весьма вероятно, что тот выберет мисс Уизли. Турнир будет гораздо опаснее предыдущего, это я тебе точно говорю. Не повторяй моей ошибки.
— Спасибо, профессор Снейп. Я последую вашему совету, — Гарри легко поклонился портретам. Вернув себе облик Северуса Блека, он поочередно привел остальные портреты в чувство, извинившись перед каждым из них за свои действия. Наконец он покинул кабинет директора и спустился к учительской. Толпа практически исчезла — большинство претендентов уже прошли собеседование и отправились по гостиным. Рон, Джинни и Гермиона специально пропустили всех вперед, дожидаясь друга.
— Ты ходил спрашивать у него совета?