1Q84 (Тысяча невестьсот восемьдесят четыре). Книга 2. Июль-сентябрь.
Шрифт:
Пользуясь локтем мужчины как рычагом, Аомамэ начала вправлять плечевой сустав. Сначала тихонько, потом со всей силы. Она знала, что это больно. Очень больно. Любой человек обязательно застонал бы. Но мужчина не издавая ни звука и дышал абсолютно ровно. Терпения ему было не занимать. Ладно, решила Аомамэ, проверим твой болевой порог. И надавила еще сильнее — так, что сустав звонко хрустнул, меняя позицию, точно рельсы на железнодорожной стрелке. Дыхание мужчины прервалось, но уже через секунду он опять засопел как ни в чем не бывало.
—
Поддевая пальцами суставы с изнанки, она размяла ему скелетные мышцы.
— Действительно, теперь гораздо легче, — негромко подтвердил мужчина.
— Хотя и пришлось вас помучить.
— Ничего, терпеть можно.
— Я сама человек терпеливый, но если бы такое проделали со мной, обязательно закричала бы.
— Одна боль часто компенсирует другую. Наша чувствительность — вещь относительная.
Закончив с правым плечом, Аомамэ пощупала левое. Похоже, оно требовало такого же обращения. Ну, держись, мысленно сказала она. Сейчас проверим, насколько твоя чувствительность относительна.
— Переходим к левому плечу, — предупредила она. — Боюсь, что боль будет примерно такой же.
— Делайте, что считаете нужным, — отозвался мужчина. — О моих ощущениях не беспокойтесь.
— Значит, жалеть вас не стоит?
— Абсолютно незачем.
Аомамэ проделала те же манипуляции с суставами левого плеча. Как велено, уже не осторожничая, без всякой жалости — просто решая задачу кратчайшим путем. На взгляд со стороны ее действия могли бы напоминать бытовой садизм. Но странное дело: на все это мужчина отреагировал еще хладнокровней, чем прежде. Казалось, он накапливал боль где-то в глубине горла и просто сглатывал ее, как воду. Ну-ну, думала Аомамэ. Посмотрим, надолго ли тебя хватит.
Она разминала ему все, что можно. В строгом порядке, как по инструкции. Задумываться не нужно. Просто механически следуешь правилам, и все. Как бесстрашный ночной охранник, обходящий с фонариком огромное здание.
Каждая мышца словно забита какой-то дрянью. Точно огромная долина после страшного наводнения — реки вышли из берегов, мосты и плотины разрушены. Обычный человек в таком состоянии не смог бы ни встать, ни даже дышать. Выдержать это способен лишь тот, у кого очень много физических сил, но прежде всего — очень сильная воля. Какими бы мерзостями этот человек ни занимался, его силы и волю нельзя не уважать, признала она. Хотя бы с профессиональной точки зрения.
Аомамэ выжала из него все, что смогла. Заставила хрустеть все суставы, какие только могли быть вправлены. Прекрасно осознавая, что ее действия уже почти неотличимы от пытки. На своем веку ей довелось проводить растяжку многим атлетам, чья жизнь постоянно связана с огромными физическими нагрузками. Даже самые выносливые из этих ребят, попадая к ней на терапию, кричали — или хотя бы мычали — от нестерпимой боли по нескольку раз за сеанс. А некоторые
Чтобы вывернуть все его мышцы чуть ли не наизнанку, потребовалось около получаса. Закончив, Аомамэ глубоко вздохнула, взяла полотенце и вытерла пот с лица.
Как странно, думала она. Я пришла сюда убить этого человека. В моей сумке спрятан инструмент, который нужно просто воткнуть куда следует, чтобы покончить с этим подонком навсегда. Миг — и он, даже не поняв, что случилось, окажется на том свете. А его тело освободится от всякой боли. Но вместо этого я изо всех сил пытаюсь облегчить его страдания в этой реальности. Почему?
Наверное, потому что и то и другое — моя работа. Когда мне поручают мою работу, я костьми ложусь, чтобы выполнить ее в лучшем виде. Уж так я устроена, и никуда от себя не деться. Если вижу, что вышли из строя чьи-то мышцы и суставы, — делаю все, чтобы привести их в порядок. Если нужно переправить кого-то на тот свет, и для этого есть убедительное оправдание, — переправляю, выкладываясь на всю катушку.
Другое дело, что одновременно обе эти работы выполнять не получится. Слишком уж разные цели и способы их выполнения. Хочешь не хочешь, а приходится выбирать что-нибудь одно. Но прямо сейчас я восстанавливаю человеку его мышцы и суставы. Прилагая все усилия и концентрируясь до предела. Что буду делать потом — решу, когда с этим закончу.
Опять же, любопытно. Что за странная болезнь? Почему при этой болезни настолько эластичны мышцы? Откуда у него такая сильная воля и такое здоровое тело, способные выдерживать боль, невыносимую для обычного человека? Чем она реально могла бы помочь ему и как на ее терапию отреагирует его организм? Любопытство это было и профессиональным, и личным одновременно. А кроме того, ей еще предстояло убить этого человека — и как можно быстрее смыться. Если закончить работу слишком рано, парочка в соседней комнате заподозрит неладное. Значит, ей нужно провести здесь не меньше часа, как она и объявила заранее.
— Ну вот, полдела сделано, — сообщила Аомамэ. — Вы не могли бы лечь на спину?
Медленно, точно выбравшийся на сушу тюлень, мужчина перевернулся лицом вверх и глубоко вздохнул.
— Боль отступает, — сообщил он. — Никакое лечение до сих пор мне еще так здорово не помогало.
— Ваши мышцы чем-то поражены, — объяснила Аомамэ. — Причин я не знаю, но поражение очень глубокое. Я постараюсь вернуть их в состояние, близкое к норме. Для меня это будет непросто, а для вас — очень больно. Но что смогу, то сделаю. На какое-то время это облегчит ваши страдания. Но причины не устранит. И спустя какое-то время болевая атака повторится снова.