2:36 по Аляске
Шрифт:
Я посмотрела на маму. Аквамариновые глаза остались прежними, но внешне она сделалась под стать отцу: скрюченная и искалеченная. Длинные пальцы, которые часто порхали над фортепьяно в нашем доме у озера, были переломаны. Под ее подбородком алела ровная полоса – ровно в том месте, где маме отрезал голову отскочивший капот в страшной аварии.
– Если бы не этот сон, – тихо произнесла Джесс, не сводя с меня упрямых зеленых глаз – в точности как мои собственные, только с крапинками серого у зрачка. – Ты бы хоть вспомнила обо мне?
– Джесс, – выдавила я, и мир вокруг
Джесс встала тоже. В мгновение ока она лишилась всего, что делало ее собой: лицо покрылось паутинкой чернеющих вен, шоколадные волосы полезли клоками, а губы обнажили ряд акульих зубов.
– Ты худшая сестра на свете, Джейми. Как бы я ни выглядела, ты все равно меня не узнаешь. Ты никогда меня и не знала.
Я увидела невинное лицо мальчика, перепачканного в копоти и кашляющего от смога в легких, а затем сестра нависла надо мной, обратилась банши и завизжала.
Мозолистые пальцы Криса впились в мои плечи, и он с силой встряхнул меня.
– Джем! Джейми! Ты слышишь? Посмотри на меня!
В ушах все еще стоял гулкий визг моей младшей, изуродованной сестренки. Лишь спустя несколько секунд я пришла в себя и поняла, что вопль принадлежит вовсе не ей, а мне.
Крис сидел рядом и смотрел на меня с высшей степенью озабоченности, очень похожей на нежность или заботу. Губы потрескались и ныли. Перестав кричать, я зашлась кашлем, но затем быстро успокоилась, ощутив грань между сном и явью.
– Что мы?.. Что… Где мы?
Крис, все это время держащий меня за плечи, ослабил хватку. Под моими ладонями, лежащими на его груди, двигались твердые мышцы, а за его спиной был разбит костер. Пламя оттеняло длинные светлые ресницы и точеный профиль на фоне неоново-фиолетовых сумерек.
– Мы в безопасности, – мягко сказал он. – Ты спрыгнула с чердака вместе с Мэттом, помнишь? Дом горел, а я раскидал внизу сено. Это был единственный путь.
Во рту стоял привкус гари. Каким же количеством дыма я надышалась? Грудную клетку пекло, и я вяло кивнула, пытаясь вспомнить.
Крис взял мои ладони в свои. Там, где меня коснулись его холодные пальцы, я вдруг испытала необычайное удовольствие, и лишь потом поняла почему: Крис перевернул мои ладони, и на тыльной стороне я увидела множество ожогов и волдырей. Во сне меня обожгли карты, но на самом деле…
Дом, до самой крыши наполненный удушливым дымом. Распахнутое настежь окно. Выхода нет, и я ставлю мальчишку босыми ногами на подоконник…
– Angry Birds? – переспросил он нерешительно, опасливо глядя вниз. – Да, брат показывал мне эту игру, но… Знаете, я что-то не чувствую себя одной из тех красных птичек.
– А ты включи фантазию. – Я попыталась улыбнуться и сглотнула, оглянувшись на огонь, который уже объял дверь на чердак, подбираясь все ближе. – Видишь того парня? – я указала
Я кашляла все чаще, а мальчишка медлил. Тогда я зажмурилась и толкнула его в спину, немо молясь небесам, чтобы мне не пришлось пожалеть об этом. Мальчик пошатнулся и камнем упал вниз. А уже спустя миг, ошарашенный и помятый, отряхивался от соломы, застрявшей в копне угольных волос. Крис помог ему вылезли и жестом указал мне на то же место, мол, я следующая. Вот только столкнуть кого-то и прыгнуть следом все же разные вещи.
Ветер, несущий свежесть осеннего леса, подхватил мои волосы и закрыл ими лицо. Я неуклюже пошатнулась на подоконнике и схватилась за карниз для штор, почти повиснув над пропастью. Но тут же вскрикнула и отняла руки: карниз до того накалился от жара со стен, что кожа на ладонях полопалась.
– Ты птичка, Джейми. Просто птичка из игры, – бормотала я себе под нос, вспоминая игру, которую отец перепроходил по пятьдесят раз на дню.
Закрыв глаза, я раскинула руки в стороны и спрыгнула вниз.
На этом мои воспоминания исчерпывались, и, вскинув брови, я удивилась вслух:
– Надо же! Я ведь прыгнула! Я смогла… Ой!
Я покачнулась, тронув пальцами голову, и нащупала плотный слой марли, обтягивающий ее. Скользнув пальцами вдоль гудящего затылка, который болел особенно сильно, я посмотрела на Криса. Он сочувственно хмыкнул.
– Ты неудачно приземлилась и потеряла сознание. У тебя сотрясение.
– О-у, – приуныла я. – Значит, гордиться мне нечем.
– Ошибаешься, – Крис тепло улыбнулся и пододвинулся в сторону, открывая вид на костер. – Особой грацией ты не отличилась, зато отвагой…
Я пригляделась и увидела того самого мальчика, поедающего арахисовый батончик прямо напротив. Не страшась, он придвинулся к костру почти вплотную, согреваясь, и больше не выглядел испуганным. Кажется, он даже умылся: волосы, прежде кажущиеся черными, оказались рыжими. Миловидный и совсем не такой маленький, как мне показалось сначала.
Я не заметила, как последняя моя мысль оказалась озвученной, и прикусила себе язык.
– Мне тринадцать, – возмущенно отозвался мальчик, повернув голову, и тогда я разглядела еще и плоское лицо с острым носом и серыми глазами. – Меня зовут Мэтт.
– Джейми, – представилась я. – Джем.
Мальчик кивнул и снова увлекся батончиком.
– Он не сильно разговорчив, но оно и понятно, – сказал тихо Крис. – Его семья отправилась на поиски выживших, но так и не вернулась. Они оставили Мэттью со старшим братом, но вчера исчез и он. Мэтт услышал визг, по описанию похожий на банши, и спрятался на чердаке в отцовском сундуке для одежды, а когда вылез, дом уже был в огне, – рассказал Крис, не сводя с мальчика глубокомысленного, тревожного взгляда, будто увидел в нем что-то до безобразия знакомое. Быть может, так оно и было, ведь я никогда не интересовалась, что довелось пережить самому Крису. Он всегда выглядел так, будто его не стоит об этом спрашивать. Но раз я сегодня такая смелая…