200 дней на юг: автостопом из Москвы в южную Африку
Шрифт:
Завтра у меня — месяц со дня старта. Подготовительный этап завершился, мы в Каире! Сегодня — день всеобщего отдыха, помывки, постирки, бесед и покупок, на то она и пятница, всеобщий мусульманский выходной.
Но мне, в отличие от остальных, надо было поторопиться. Я получил свою суданскую визу раньше всех, 5 июля; в визе значился последний день моего возможного въезда в Судан — 5 сентября. Паром ходит раз в неделю; я знал, что последняя дата моего возможного отправления в Судан — 28 августа, а уже 27 августа, послезавтра, я должен был встречаться в Асуане с Кубатьяном и Кактусом, тоже имеющим скоропротухающую суданскую
Торопясь, я решил не подвергать себя риску застрять в процессе египетского автостопа и поехал на вокзал покупать себе цивильный билет на поезд. Тут в Египте есть всего три поезда Каир — Асуан, пригодные и для проезда иностранцев. Прочие, локальные, более бомжовые и дешёвые поезда используются только местными жителями. Чтобы затруднить интуристам пользование ими, их расписание имеется только на арабском языке. Когда будет время, изучу их сущность, а пока надо поторопиться. Покупаю билет во второй класс "буржуйского" поезда, заплатив около 40 суданских фунтов ($13).
Вечер прошёл в разговорах. Интересно, кого, когда и где из сегодняшних гостей РКЦ я встречу в будущем? Удастся ли кришнаитским кругосветчикам уплыть в Тунис, а Паше, Андрею и Кириллу — улететь в Эфиопию? Читателю удобнее, он может заглянуть на двадцать страниц вперёд; но мы тогда сделать это, конечно, не могли.
Встал в шесть утра, опасаясь проспать. Над Каиром — великий утренний туман, тепло и сыро, как в общественной бане. Красное утреннее солнце, напоминающее луну, выползая из-за горизонта, медленно протискивалось сквозь туман. Сегодня у меня — месяц со дня старта.
Я попрощался с теми, кто уже успел проснуться, и побежал на метро. В Культурном центре осталось восемь автостопщиков. Марутенков, Степанов и Мамонов, не получив суданских виз, готовятся лететь из Каира прямо в Эфиопию. Другие трое (Лекай, Сенов и Лапшин), имеющие визу Судана, поедут туда неделей позже нас. Супруги Фатеевы будут продолжать попытки достичь Туниса — водным или воздушным путём. Интересно, как сложится их судьба?
Вскоре я был уже на вокзале. Подогнали поезд, и я поспешил в свой вагон вместе с прочими, египетскими пассажирами.
В прошлом африканском путешествии, продираясь автостопом по южному Египту, мы всё время застревали на разных полицейских постах, где египетские полицейские всячески мешали нам ездить автостопом, высаживали из машин, задерживали, пытались посадить в автобус, в поезд и проч. В данный момент можно сказать, что эта политика египетского правительства одержала маленькую, но очень важную победу! Я мирно ехал в поезде и смотрел в окно.
Вагон второго класса был сидячий, с синими самолётными креслами, довольно чистый, каждый пассажир занимал только своё кресло, никто в проходе не стоял, — цивильно, в общем. Кондиционеры шпарили на всю катушку, как в вагоне-холодильнике. Я замёрз и даже подумал залезть, сидя, в спальник, и только присущая мне лень помешала мне это сделать сразу.
Вдоль железной дороги шли бесконечные пригороды Каира: четырёхэтажные облезлые дома, бараки. Все дома выходили окнами на железную дорогу; мусор бросали прямо из окон, из-за чего под каждым домом выросла свалка. Деревья, росшие внизу, были все увешаны мусором. На верёвках снаружи каждого окна сушилось бельё. Вот на поверхность вылезла линия метро; она идёт прямо рядом. На платформах скопились каиряне, едущие в центр на работу, точно как москвичи. Между линиями железной дороги и метро, на узкой полоске
Вот пошли финиковые пальмы, поля, поля, каналы, финики, финики, крестьяне, трава, поля, опять пальмы. Вот человек злобно кидается камнями в птицу, посмевшую отведать фиников, но птица делает вид, что не замечает.
Вот в вагон зашёл седобородый продавец святых книжек, в шлёпанцах и ослепительно белом халате, произнося по-арабски некоторую рекламу нараспев. Продавец прошёл по вагону и положил каждому на колени стопку книжечек, чтобы каждый мог полистать и выбрать по душе. Мне не положил: видит, что я белый, значит не умею читать. Я подглядываю, что за книжки дали моему соседу, египтянину. На одной обложке нарисована могила, череп и змея, написано что-то по арабски. Вот продавцу из другого конца вагона протягивают 5 фунтов. Продавец подсаживается к покупателю и что-то долго ему объясняет.
Поезд едет очень быстро. Остановки краткие. В вагоне становится всё холоднее и холоднее. Я всё же достал спальник, завернулся в него и задремал. В 17.30 миновали Луксор, а примерно в девять вечера поезд прибыл на конечную станцию, Асуан. Средняя скорость поезда получилась более 70 км/час! При том, что на основных магистралях России 55–60 км/час и только на линии Москва-Питер поезда ходят быстрее.
Город Асуан уже хорошо знаком мне. Здесь полтора года назад мы с Вовкой Шарлаевым несколько часов искали ночлег, и устроили скандал в коптском храме, вопрошая: что важнее — Бог или правительство, запрещающее вписывать иностранцев в доме Божьем?
Теперь уже, зная свойства асуанских храмов и людей, я решил найти укромное, тёмное место и переночевать там, не привлекая внимания. И впрямь, такое место вскоре подвернулось в некотором парке. Я решил не спать на скамейке и не ставить палатку, а замаскировавшись, улёгся под кустом.
Но мой расчёт оказался неверен. Несмотря на поздний час, в парке время от времени появлялись люди. Два человека прошли мимо моего куста (но не заметили меня). Зато третий, увидев под кустом в парке что-то, оказавшееся белым мистером, подошёл поближе и долго увещевал меня по-арабски, уверяя, что под кустом спать нельзя.
Я сделал вид, что не понимаю, и попытался заснуть, но человек не успокоился и продолжил своё бормотание:
— Спать здесь не можно! Иди отсюда! Спать здесь не можно!
Наконец он мне надоел, я встал и медленно начал собирать спальник. Египтянин не уходил, а терпеливо ждал. Когда мои сборы закончились, он поманил меня за собой. "Может быть, вписку предлагает?" — подумал я и пошёл за ночным гостем.
Поведение его было в высшей степени странным. Он повёл меня на другую сторону парка, затем через пустырь и свалку в тихий ночной квартал (здесь он живёт? — подумал я). Затем подобрал старую циновку на улице (гм, для меня?) и пошёл с циновкой и со мной дальше. На тёмной ночной улице стояла деревянная лодка. Египтянин спрятал в эту лодку сию циновку и, пройдя далее, вывел меня на некую трассу. Застопив машину, он увёз меня в отдалённый пригород Асуана, который назывался Махмудия.