20000 километров по Сахаре и Судану
Шрифт:
Так как приборы и другое оборудование еще не прибыли, Барт и Овервег решили заняться обследованием окрестностей. Прежде всего они отправились на запад вдоль побережья, так как Барт надеялся обнаружить здесь новые античные памятники. Овервег предложил идти несколько южнее, и они, минуя область степей, вышли к горной цепи Гарьян.
Эту поездку ни в коей мере нельзя рассматривать как просто прогулку ради того, чтобы убить время, — она была предпринята с научной целью. Уже тогда наметилось оправдавшее себя впоследствии разделение обязанностей между исследователями, ставшее определяющим в их дальнейшем плодотворном сотрудничестве. В то время как Барт занялся вопросами исторической географии и филологией, Овервег посвятил себя преимущественно физической
По возвращении в Триполи их ждало приятное известие: прибыло долгожданное оборудование, однако подготовительные работы, связанные с началом похода, еще не закончились. Не было палаток, оружия, проводников. Укомплектование каравана оказалось весьма сложным делом, отнявшим много времени. Необходимо было взять с собой не только аппаратуру и материалы для научных изысканий, но и многое другое: домашнюю утварь, провиант, резиновые емкости для воды, медикаменты, одежду, книги, предметы для обмена и подарки. Для перевозки походной поклажи только Барта и Овервега потребовалось восемь верблюдов.
Караван Ричардсона состоял из такого же числа верблюдов. Среди прочих вещей он захватил с собой и пронес через всю пустыню большую разборную лодку для предстоящего исследования озера Чад. Это «сооружение» повсюду привлекало к себе внимание жителей и вызывало их немалый интерес.
Ученым был придан помощник Мухаммед эль-Гатрони, опытный проводник караванов, ставший верным спутником Барта на протяжении целых пяти лет. Следуя его совету, участники экспедиции для облегчения контакта с коренным населением взяли себе арабские имена. Так, Барта, который благодаря превосходному знанию арабского языка и Корана вполне мог сойти за марабута, назвали Абд эль-Керимом (что значит «слуга Всемилостивого»), Овервегу, отличавшемуся знаниями в области медицины и всегда готовому прийти на помощь, было присвоено имя Табиб («врач»), а Ричардсон выбрал себе библейское имя Якуб.
В конце концов все было готово: можно и отправляться. Чтобы избежать резкого перехода от уютной городской жизни к полной трудностей кочевой, Барт предложил провести сначала несколько дней в палаточном лагере за городом. Здесь караван оставался до 29 марта, а затем взял курс на Сахару. Пройдя небольшой отрезок пути, он остановился, чтобы дождаться Ричардсона, и днем окончательного выступления экспедиции стало 5 апреля.
В начале пути ландшафт отличался разнообразием — оливковые рощи чередовались с полями, — однако довольно скоро путешественники почувствовали близость пустыни. Ряд полуразрушенных временем и погодой придорожных столбов свидетельствовал о том, что здесь когда-то пролегала римская дорога в глубь континента. После утомительного перехода 7 апреля караван достиг оазиса Мизда — вероятно, очень древнего поселения, которое уже упоминалось в описаниях александрийского ученого Птолемея (около 90–160). Искусно проложенная оросительная система позволила здесь возделывать поля и выращивать финиковую пальму.
Несколько дней спустя экспедиция двинулась дальше. Земля вокруг становилась голой и каменистой. Разыгравшаяся песчаная буря затрудняла передвижение и не позволяла как следует осмотреть встречавшиеся на пути руины — крепости и надгробия, которые красноречиво свидетельствовали о том, что в древности здесь отнюдь не была безжизненная пустыня. От вади к вади, преодолевая узкие перевалы и осыпи, экспедиция медленно шла вперед. 15 апреля была достигнута северная граница страшной Хамады эль-Хамры (Красной пустыни), которую старались обойти все караваны. Перед походом в эту раскаленную, безводную пустыню караван остановился у колодца в Табоне, чтобы пополнить запасы воды, и 17 апреля отправился дальше на ют, впервые ступив на еще не исследованную землю — в скалистую пустыню, которую обычно старались миновать другие караваны.
Необитаемая пустыня получила свое имя от покрытой красноватой галькой поверхности («хамра» — «красная»). Она простирается приблизительно на 240 километров к югу. Это расстояние экспедиция решила преодолеть за шесть дней — невероятно смелый план, если учесть, что температура воздуха к полудню достигала 60 градусов по Цельсию. Больше всего от жары страдал Ричардсон, и поэтому он приказал передвигаться только ночью. Ночи, однако, были холодными настолько, что осыпи покрывались изморозью.
22 апреля, после крайне изнурительного похода, путешественники подошли наконец к долгожданному колодцу Эль-Хасси. Самое страшное осталось позади: они вошли в зону, где им чаще будут встречаться оазисы.
Однако привал был коротким, ибо до Мурзук а — первой цели их путешествия, центра находившейся еще под господством турок области Феццан, — путь предстоял немалый. И, совершив утомительный, обессиливающий переход через крупные песчаные холмы, 5 мая экспедиция наконец вышла к плоскогорью близ Мурзука.
«Мы подошли к стенам города, — писал Барт, — постройки которого были возведены из особой, мерцающей от солевых вкраплений глины. Мы решили обойти город с запада и с севера, но не нашли там ворот, через которые можно было бы провести караван, и остановились на восточной его стороне». Английский консул в Мурзуке провел их в конце концов в город. Ричардсон был уже там: он прибыл днем раньше.
Мурзук тех времен — сборный пункт всех караванов, отправлявшихся с побережья Средиземного моря через Сахару. На облике города сказалось влияние посреднической торговли. Если в других населенных пунктах, расположенных на караванных путях, торговлей занимались преимущественно местные купцы, которые вкладывали полученную прибыль в новые торговые предприятия, в Мурзуке были торговцы, прибывшие из разных мест и увозившие выручку за проданные товары к себе домой, так что из города постоянно выкачивались средства. При сравнительно немногочисленном населении (2800 человек) Мурзук занимал весьма обширную территорию. Климат — повышенная сухость воздуха, изнуряющая жара — был почти непригодным для жизни, так что не одна экспедиция, начало которой было многообещающим, находила здесь свой преждевременный конец.
Расположенные на краю города соляные копи, в которых испарялась несвежая вода, отравляли воздух. Помимо прочего Мурзук слыл настоящим местом ужасов, поскольку был перевалочным пунктом работорговли, доходами от которой жило почти две трети населения. У Барта здесь было мало возможности для научной работы, поэтому он с удовольствием отправился бы дальше, но без охраны не мог на это решиться. В качестве проводников здесь были пригодны лишь властелины пустыни — гордые и воинственные туареги, и переговоры с ними отняли очень много времени.
По совету Барта было решено в дальнейшем продвигаться в западном направлении, к Гатской возвышенности, а оттуда опять на юг, в центральную часть Судана. К счастью, видный и влиятельный представитель туарегской знати Мухаммед Боро согласился за соответствующее вознаграждение довести караван до плато Аир, где была его родина. С возмущением Барт наблюдал, с какой бесцеремонностью Ричардсон обошелся с самоуверенным сыном пустыни и как ради экономии средств договаривался с другим, уже пожилым туарегом, поставившим более скромные требования. Поступок Ричардсона свидетельствовал о полном незнании нравов и характера этого гордого, свободолюбивого народа.