2007 № 09
Шрифт:
— Не понимаю, — покачал головой я.
— Такого человека не существует. Я саркастически усмехнулся.
— Мы живем вместе не один год. Я вижу ее каждый день… За исключением тех, что провожу в командировках.
— И что ты знаешь о ней?
— Все.
— Ее полное имя?
— Анастасия Викторовна Лунина.
— Сколько ей лет?
— Тридцать четыре. Она на пять лет моложе меня.
— Кто ее родители?
— Отец — врач-педиатр, мать преподает литературу в младших классах.
— Ты встречался с ними?
— Нет.
— Почему?
— Они живут где-то на Аляске.
— Это не причина для того, чтобы
— Это не мои родители.
— А Настя не говорила, почему она не хочет видеться с папой и мамой? Может быть, они в ссоре?
— Нет… Не знаю.
— Ладно, — Владимир Леонидович обошел стол и сел в кресло. — Ты никогда не предлагал Насте съездить вместе в Россию?
— Предлагал.
— И что?
— Она отказалась.
— У нее много дел?
— Нет, она просто не хочет сюда ехать.
— А чем она вообще занимается?
— Она дизайнер. Разрабатывает новые модели оформления жилых помещений.
— Она работает дома?
— Да.
— А ее коллеги к вам заходят?
— Нет.
— Какая у нее любимая еда?
Казалось бы, простой вопрос майора Ворного поставил меня в тупик.
— Не знаю… Обычно она меня спрашивает, что бы я хотел на обед или на ужин.
— Где вы познакомились?
— На концерте.
— Джаз?
— Классика. Скрипичный концерт.
— Кто выступал?
— Нанореплика Иегуди Менухина, — мне надоело отвечать на казавшиеся совершенно бессмысленными вопросы Ворного. Я чувствовал нарастающее раздражение и злость. — К чему вообще этот допрос?
Владимир Леонидович пригубил водку.
— Имени Анастасии Викторовны Луниной нет ни в одной из проверенных нами баз данных. Не зарегистрировано ее рождение. У нее нет родственников даже на Аляске. Она никогда не ходила в школу. Не получала какого-либо специального образования. Никогда не обращалась за помощью к врачу. Не делала крупных покупок. Даже билет на тот концерт, где вы встретились, она не покупала. Женщины по имени Анастасия Викторовна Лунина не существует.
Ворный снова глотнул водки.
— Похоже, ты живешь с нанорепликой. Такой же, как Иегуди Менухин, на концерте которого вы познакомились.
— Ты просто не понимаешь, о чем говоришь, — я наклонился и прижал пальцы к вискам.
— Почему же. Вы там у себя в закордонье давно уже начали воскрешать мертвецов, создавая их нанореплики. В Диккенсленде я сам видел нанореплику Чарлза Диккенса. Выглядит, как живой.
— Нанореплики великих людей всего лишь воспроизводят внешнее сходство с оригиналом и некоторые способности, которыми они обладали при жизни. Нанореплика Менухина может с точностью до ноты воспроизвести любое из произведений, исполненных великим скрипачом при жизни. Нанореплика Пикассо с точностью до штриха воспроизведет любую из существующих картин великого художника. Но это только копии оригиналов, не способные к самостоятельному творчеству. Нанореплика Диккенса не сможет написать ни единой строчки, которой нет в произведениях ее прототипа. Они не могут создать ничего принципиально нового, потому что действуют в строгом соответствии с заложенной в них программой. Можно сказать, что это роботы, созданные из плоти и крови.
— И почти ничем не отличающиеся от живых людей, — добавил Ворный. — Единственный их недостаток: они не могут существовать вне информационного поля, которое не только заставляет миллиарды уинов сохранять
— Да, это так, — кивнул я.
— Ну? — пристально посмотрел на меня Владимир Леонидович.
— Нет, — скорее, не протестующе, а испуганно затряс головой я. — Нет! — Я не хотел, не мог согласиться с той мыслью, к которой подвел меня майор Ворный. — Настя — живой человек!
— Она жива ровно настолько, насколько ты готов в это поверить.
— Нанореплики не способны принимать самостоятельные решения. Они лишены индивидуальности.
— А что, если кто-то просто хочет убедить нас в этом? Чтобы усыпить нашу бдительность. Для того и выставляются напоказ нанореплики известных людей, похожие на заводные куклы. А тем временем безукоризненно выполненные нанотвари постепенно заменяют живых людей.
— Не называй мою жену тварью, — не очень убедительно и совсем не агрессивно попросил я.
— Так ты согласен с тем, что она не человек?
— Нет.
Майор Ворный внезапно расслабился и будто оплыл в кресле. Даже лицо его утратило обычно присущую ему резкость черт.
— А ведь еще немного и будет поздно, — тихо произнес он.
— Что?
Я только делал вид, что мне непонятно, о чем говорит майор Ворный. На самом деле, я все давно уже уяснил.
— Нас хотят выжить с этой планеты, Петр Леонидович.
— Кто?
— Да какая разница! Главное, что мы… То есть вы, закордонники, даже не хотите сопротивляться. Вам наплевать на все, кроме собственного комфорта и удовольствия. Ты ведь и сам занимаешься проблемами экологии только потому, что это греет твое эго. Фактически, вас купили с потрохами за вкусную еду, бытовые удобства и гарантированное здоровье. Точно так же когда-то белые поселенцы в Америке покупали у индейцев их земли за нитки стеклянных бус и карманные зеркальца.
— И загнали их в резервации, — сказал я.
— Боюсь, в новом мире для нас даже резервации не предусмотрены, — Владимир Леонидович взял в руку бутылку. — Ну что, где твой стакан? Давай еще накатим.
И мы накатили.
В Облонск я не полетел. И в консульство звонить не стал.
На следующее утро я собрал вещи, поехал в аэропорт, купил билет на ближайший рейс и улетел домой.
В самолете я заснул и проспал до посадки.
Странно даже. Казалось бы, после всего, что произошло, я должен себе места не находить. А я спокойно спал. И видел сны. Не помню о чем, но очень приятные. Меня не тревожило мое будущее. Мне было все равно. Абсолютно. Я знал, что больше от меня ничего не зависит. И просто радовался окончанию всех кошмарных видений.
В аэропорте меня встретила Настя.
— Как ты узнала о моем возвращении? — удивился я.
— Получила сообщение информационной службы. Ну да, конечно, я же зарегистрировался на рейс.
Настя поднесла уин-перстень к указателю стоянки такси, и тотчас рядом с нами материализовался двухместный смарт-мобиль.
Мы сели в машину, Настя назвала адрес, и мы поехали.
Настя сидела слева от меня и молча смотрела вперед, на улицу, ровную, будто стрела, с нанесенной по центру прямой белой линией, с ухоженными газончиками и кустиками, тянущимися вдоль тротуаров. И огромными серебристыми информационными башнями, выглядывающими из-за домов. Странно, раньше я не обращал внимания на их количество.