2008_ N 29 (577)
Шрифт:
«Портрет Генса может быть ещё выразительней, если вспомнить, что он «не только председатель юденрата, но и командир еврейской полиции гетто. И 23 октября 1942 г. он по поручению немцев послал 30 полицейских-евреев в ближнее местечко Ошмяны, они забрали из тамошнего гетто 406 больных и стариков, передали их немцам и литовским полицейским, а те их расстреляли. Через четыре дня Генс собрал в юденрате сотрудников, чтобы рассказать об одной из ужаснейших трагедий — «когда евреи ведут на смерть евреев». Так он выразился и сообщил, что немцы потребовали от него убить 1500 ошмянцев, в первую очередь детей и многодетные семьи. Стали торговаться.
Я должен был бы сказать: «Я не хочу марать руки, посылая полицейских выполнять эту грязную работу». Но сегодня я говорю, что обязан запачкать мои руки, так как сейчас еврейский народ переживает своё самое страшное время. Пяти миллионов уже нет. Наша задача спасти сильных и молодых не только по возрасту, но и духом, а не разводить сантименты. Когда в Ошмянах сказали раввину, что для [требуемого] количества не хватает людей, а в «малине» [убежище] прячутся пять стариков, он сказал, чтобы «малину» открыли. Это человек молодого и сильного духа.
Я не знаю, все ли поймут и оправдают это и оправдают ли, когда мы выйдем из гетто. Но точка зрения нашей полиции: спасти всех, кого возможно, не считаясь с нашим добрым именем и нашими переживаниями…
…Я принимаю на себя ответственность за проведенную акцию. Я не хочу обсуждения. Никто не имеет права обсуждать то, что я делаю или буду делать… Если наступит момент, когда наша полиция должна будет снова участвовать в репрессиях и я увижу, что это для общей пользы, мы будем участвовать!».
Может быть, это только болтовня? Охмурение или даже самоохмурение? На совести-то подлость…
Но вспоминают о Генсе свидетели: человек сильный, принципиальный, харизматичный; капитан довоенной литовской армии; окончил Каунасский университет; женился на литовке, у них родилась дочь; в начале оккупации работал административным директором еврейской больницы в Вильнюсе; в сентябре 1941 г. знавший его председатель юденрата А. Фрид предложил ему возглавить еврейскую полицию.
Очевидцы рассказывали, что при отборе жителей гетто для уничтожения Генс и его полицейские делали всё возможное для спасения людей. Одному еврею, который получил право на жизнь для себя и двоих детей, а имел только одного, Генс на глазах немецкого офицера подтолкнул чужого двенадцатилетнего мальчика. Анатолий Кардаш, Юденрат http://gazeta.rjews.net/udenrat.shtml»
И вот опять мне надо писать не, к примеру, о грязи в политике, а о евреях. Ну, спасибо, Евгений Витальевич!
Вот что я должен сказать об «искажении» мною ситуации в Ошмянах.
Еврейская история, особенно история Второй мировой войны, это нагромождение такой глупой и очевидной брехни, что в Европе уже более 50 историков село в тюрьму за попытку разузнать и рассказать об этой истории правду. Мы же понимаем, что если бы эта еврейская история была хоть немного похожа на правду, то вокруг ее событий велась бы обычная историческая полемика. Но если Европа позорится, цинично попирая свободу слова, и в Европе в тюрьму сажают за
Вопрос — от кого скрыть еврейскую историю и кому выдать ложь о ней за правду?
Брод и Радзиховский простили бы мне все, что я написал о евреях, более того, еще и радовались бы, что я о евреях пишу, так как могли бы лишний раз понавыдергивать из моих текстов цитат и порассуждать о русском фашизме и антисемитизме. Но ни они, ни их хозяева не могут простить мне одного — ответа на вот этот маленький вопрос: от кого скрывается правда еврейской истории? А я даю на этот вопрос мотивированный ответ — правда еврейской истории скрывается от евреев! А поскольку евреи могут узнать эту правду от неевреев, то и неевреям эту правду знать запрещается.
Как и все народы, евреи очень разные, по моему мнению, даже более разные, чем остальные народа. Есть среди евреев, само собой, как и среди других народов, интеллигенция, она, как и у других народов, болтлива, но тупа и невежественна. Вот ей легко втемяшить в голову любую брехню. Поскольку интеллигент все равно не поймет, что ему втемяшили, то это благодатные лохи для лжи, а поскольку интеллигенция передает, что знает остальным людям, то она является и надежным каналом распространения любой лжи. Хоть о СПИДе, хоть об озоновых дырах, хоть о газовых камерах. Но среди евреев есть ведь и нормальные люди с нормальным мыслительным аппаратом — они-то могут понять, что им брешут, и тогда заказчиков брехни ожидают неприятности, и неприятности именно от евреев. Большие неприятности. Вот почему Европа и сажает в тюрьму историков, вот почему это начали делать и у нас в России.
Вы, Евгений Витальевич, привели отрывок не истории и даже не мифа — это отрывок наглой пропагандистской брехни, предназначенной для еврейского интеллигента. Не более того. Интеллигент любой другой национальности уже будет воспринимать эту брехню с недоверием, даже не понимая, что в ней не так.
Ну, смотрите, в приведенном вами варианте брехни Генс представляется некой трагической личностью, у которого не было иного выбора, нежели убить всех своих соплеменников, «спасая их», — он ведь «спасал» их до последнего младенца: ведь он организовал убийство более 50 тысяч человек в литовских и белорусских гетто. Не полностью отупевший интеллигент другой национальности сразу же задастся вопросом — а почему этот «сильный, принципиальный, харизматичный капитан довоенной литовской армии» не поднял евреев на восстание и не увел их в партизаны? Ведь все те евреи в числе нескольких сот, кто спасся из Вильнюсского гетто, сбежали от Генса, в основном, в партизаны. В конце концов, даже если бы вильнюсские евреи погибли под развалинами гетто под руководством капитана литовской армии Генса, то они погибли бы как люди, а не как бараны.
Между прочим, даже израильские интеллигенты подобной их гибелью возмущаются. Только в «1995 году раввинат Израиля вычеркнул из поминальной молитвы, произносимой в День памяти Катастрофы и Героизма, слова «…шли, как овцы, на убой»». И эта аналогия с овцами исключительно точная, поскольку только овец забивают при помощи козла-провокатора, а в этом случае роль козла-провокатора играла «трагическая личность», Якоб Генс. Не будь его, без всяких сомнений, войну пережило бы гораздо больше литовских евреев.