2009 № 9

Логинов Святослав Владимирович

Бауэр подавил рвотный позыв.

— Что это?

— Грибы. Маринованные грибы. Сами проскальзывают в глотку.

— Ты не боишься их есть?

— Нет. Русские хозяйки хорошо готовят грибы. Этого у них не отнять, — хмыкнул Бляйхродт. — После того, как мы захватим все земли до Урала, нужно будет выращивать здесь не только пшеницу, но и грибы. Так сказал фюрер.

Эрих хотел заявить Фатти, что он несет полную чушь, не мог фюрер делать таких странных заявлений, но потом решил промолчать. Кто его знает, что он там сказал, и тогда получится, что Бауэр критикует линию партии.

— Кстати, дело с прекрасным штурмбанфюрером идет на лад? — осклабился Фатти. — Красотка, правда? Хоть и ведьма.

—

Но-но, — нахмурился Бауэр.

— Я в хорошем смысле, — хихикнул Бляйхродт. — И вам, лейтенант, она явно благоволит.

От продолжения общения со свихнувшимся фельдфебелем Бауэра отвлекли два неожиданных события. Во-первых, земля под ногами ощутимо задрожала, и из-за соседнего склада высунулась морда второго «мауса». Танк тут же со всех сторон облепили техники. Во-вторых, появился запыхавшийся рассыльный, объявивший, что обер-лейтенанта требует к себе госпожа штурмбанфюрер.

Бледная и усталая Эльза обнаружилась возле полевой кухни — она глотала таблетки первитина 18 и запивала их мелкими глотками кофе. Покончив с этим, девушка вернула повару кружку. Кивнула Бауэру на исходящую паром канистру:

— Берите... Личное оружие с собой?

Эрих подхватил канистру, оказавшуюся почти горячей, и хлопнул по кобуре с «вальтером».

— Следуйте за мной.

Обер-лейтенант вошел в разгромленную церковь с наполовину заложенными кирпичами окнами. В алтарной части на полу лежал большой белый тюк и полыхал сложенный из обломков каких-то досок, подозрительно напоминавших остатки иконостаса, костер. У огня девушка остановилась, погрела руки, скосила глаза на запнувшегося спутника:

18

Сильностимулирующее средство.

— В СС не крестятся и не зовут священника к умирающему. Ребенка освящают согласно древним обычаям, но не требуют от него рабской покорности. Воля и разум, дух и честь поведут нас к победе.

— Но на наших армейских пряжках выбито «Gott mit uns» 19 , — осмелился напомнить Бауэр.

— А на наших — «Meine Ehre heisst Treue!» 20 , — кивнула штурмбанфюрер, почему-то расстегивая парку.

— Верность фюреру, — предположил Эрих, которого мало занимала теологическая дискуссия. Куда больше обер-лейтенанта увлекал продолжающийся процесс избавления девушки от одежды.

19

С нами Бог. (нем.)

20

Моя честь — это верность! (нем.)

— Нашей великой расе и вере предков, — отозвалась Эльза.

Фройляйн Вернер кинула на пол измазанную парку вместе с мундиром, встала на них ногами и начала сноровисто стаскивать сапоги. Потом штаны.

Не прошло и минуты, как Эльза осталась в одном белье. А потом и без него. К этому моменту старательно отворачивающийся и раскрасневшийся обер-лейтенант безуспешно пытался сообразить, что за видения все еще пляшут перед его зажмуренными глазами? Искры от костра или соблазнительные части тела старшего офицера, на которые он взглянул случайно — и смог отвести глаза, как ни странно!

— Эрих, — укоризненно раздалось у него за спиной. — Если вы намереваетесь и дальше играть в целомудренного девственника — воля ваша. Но я тогда умру от холода. Что самое отвратительное — умру грязная и потная.

Бауэр

едва не выронил канистру.

— Обер-лейтенант, возьмите себя в руки! Это приказ старшего по званию!

То, как он поливал посиневшую, но радостно подвывающую Эльзу теплой водой, Бауэр запомнил плохо — перед глазами все плыло. От возбуждения перехватывало дыхание. В памяти осталась маленькая татуировка у подмышки Эльзы — номер группы крови и стрелочка острием вверх — руна «Тюр» 21 .

21

Руна «Тюр» считалась у тяготеющих к оккультным наукам нацистов символом непримиримости в бою. Этой же руной вместо традиционного креста эсэсовцы украшали могилы своих павших товарищей.

Потом он помог стучащей зубами девушке наскоро вытереться скинутой ранее майкой и буквально впрыгнуть в новый комплект формы. На фройляйн Вернер он висел как мешок, зато на лице девушки расцвела улыбка:

— Поверь, это самое счастливое мгновение за последнюю неделю.

— Верю. Я бы и сам не против... А почему ты спрашивала про мое личное оружие? — вдруг вспомнил Эрих.

— Потому что должен же был кто-то стоять на страже моих покрытых мурашками прелестей, — хохотнула девушка. — Голой не очень удобно участвовать в перестрелке. Но я уверена: найдись кто-то, пожелавший нарушить наше уединение, ты бы его тут же прикончил.

* * *

Районом сбора была назначена станция. Утробно взрыкивая двигателями на прогазовках, первыми туда двинулись «тигры» Поста.

— Я буду в «маусе» Буша, ты — вместе с Фогелем, — шепнула Эльза Бауэру. С неожиданной горечью добавила: — Береги себя, Эрих.

И сорвалась в наполненную топотом ног темноту. Исчезла среди лязга железа и криков команд.

— Бауэр, где вас носит? — откуда-то сверху раздался озабоченный голос хауптштурмфюрера.

Обер-лейтенант припустил к своему танку. Последнее, что он заметил, перед тем как за ним захлопнулся люк, — сиротливо сгорбившиеся в свете фар фигуры: капеллан, осеняющий всех крестным знамением со сложенного из пустых снарядных ящиков амвона, и Бляйхродт, левой рукой прижимающий к себе пустую стеклянную банку, а правой — отдающий честь.

Оставив позади Тингуту, ударная группа достигла железнодорожной насыпи и повернула вправо. Следуя вдоль рельсов на северо-восток, армада — почти 100 танков, бронетранспортеров и тягачей — начала перестраиваться.

— Пойдем двумя шеренгами с минимальными интервалами, — объяснил Бауэру Клаус. — Иначе в темноте рискуем перестрелять друг друга. В первой шеренге — «ролики», во второй — мотопехота.

Несмотря на громадные размеры башни «мауса», внутри нее было не развернуться: слишком много места занимали казенные части артиллерийских орудий, выстрелы раздельного заряжания калибра 128 мм и прочие полезные железки. В бликах ламп дежурного освещения обер-лейтенант видел Клауса, оказавшегося наводчиком, двух заряжающих и свисающую с потолка пару ног, принадлежащую Фогелю. Тот напялил поверх фуражки наушники и через открытый люк выглядывал наружу.

Мерное движение по ровной белой пустыне действовало усыпляюще. Оторванность от внешнего мира отупляла. Первоначальное возбуждение схлынуло, рев тысячевосьмидесятисильного «Даймлера» тоже как-то приелся. Эрих сидел на решетке пола и от безделья разглядывал толстые жгуты проводов, соединяющие «Мьёллнир» с упрятанными под башню батареями.

В наушниках, подключенных не только на внутреннюю, но и на внешнюю связь, было слышно, как трясущийся во втором эшелоне подполковник Крафт координировал действия группы: