2010: ОДИССЕЯ-2
Шрифт:
Все решили удача и вдохновение. Ведущий программы «Привет, Земля!» случайно заметил, что один из его сотрудников удивительно похож на Дэвида Боумена. Грим довершил дело. Хосе Фернандес мог бы предупредить этого человека, что он сильно рискует, но удача сопутствует смелым. Когда он вошел, Бетти капитулировала. А когда, очень мягко, вышвырнула его вон, он уже знал все, всю историю. И, надо признать, изложил ее без обычного для его компании цинизма. Он получил за нее Пулитцеровскую премию.
— Жаль, что она не раскололась раньше, — устало сказал Флойд,
— Конечно. Только пусть выспится. Боюсь, спать нам почти не придется.
Это верно, подумал Флойд. Сам он очень устал, но не смог бы заснуть, даже если бы не был вахтенным.
Одной неопределенностью меньше, зато остается другая, гораздо более значительная. Что происходит?
Нечто подобное он испытал лишь однажды. Когда их с друзьями несло на байдарках по одному из притоков Колорадо, по узкому незнакомому каньону с отвесными стенами, и впереди могли быть пороги или даже водопад, и ничего нельзя было сделать…
Сейчас Флойд вновь ощущал себя игрушкой могучих сил, влекущих его с товарищами в неизвестность. И на этот раз опасность не только незрима, но и непостижима.
Глава 45
Отступление
— …Говорит Хейвуд Флойд. Я начинаю свой последний, надеюсь, репортаж из системы Юпитера.
Еще несколько дней — и мы покинем это странное место между планетой и Ио, место нашего свидания с огромным искусственным объектом, получившим от нас имя Большой Брат и затем внезапно исчезнувшим. Куда он делся и почему — не знает никто.
По ряду причин наше дальнейшее пребывание здесь нежелательно. Мы стартуем на две недели раньше, используя американский корабль «Дискавери» для разгона советского «Леонова». Основная идея проста. Корабли будут соединены. Сначала «Дискавери» сожжет свое топливо, затем отделится, и включатся двигатели «Леонова». И мы используем еще одну идею, на первый взгляд лишенную смысла. Чтобы уйти от Юпитера, нам придется максимально сблизиться с ним. Почти так же, как было при торможении.
Сначала мы сбросим скорость, и круговая орбита превратится в эллипс, почти касающийся атмосферы планеты. Затем, в самой нижней его точке, мы сожжем все свое топливо, и «Леонов» выйдет на траекторию полета к Земле.
Зачем понадобился такой маневр? Попробую обойтись без математических выкладок. Углубившись в гравитационное поле Юпитера, мы наберем дополнительную скорость и дополнительную энергию. «Мы» — это наши корабли и топливо в их баках. Топливо будет сожжено у подножия «гравитационной горы», не нужно будет тратить энергию, чтобы тащить его на вершину. Выброшенное из наших реакторов, оно отдаст кораблям часть приобретенной при спуске кинетической энергии. Мощь Юпитера, таким образом, используется дважды — и при прибытии, и при отправке, — а мать-природа не так часто позволяет такое.
Три ускоряющих фактора — топливо «Дискавери», собственное топливо «Алексея Леонова» и гравитация Юпитера — выведут
Какова же судьба «Дискавери»? Корабль с опустевшими баками станет беспомощен, но не погибнет. Он будет обращаться вокруг Юпитера по вытянутому эллипсу, подобному орбите кометы. Не исключено, что спустя много лет новая экспедиция приведет его к Земле. Мы улетаем без сожаления, хотя сделано далеко не все. Тайна исчезновения Большого Брата остается пока не раскрытой, но разгадать ее нам не дано. Мы сделали все, что могли, и возвращаемся домой. Пора прощаться. Репортаж вел Хейвуд Флойд.
Малочисленная публика разразилась ироничными аплодисментами.
Впрочем, на Земле к ней присоединятся миллионы.
— Я говорил не для вас, — раздраженно заметил Флойд.
— Но говорили, как всегда, хорошо, — примирительно сказала Таня. — И мы согласны со всеми вашими положениями.
— Не со всеми, — раздался негромкий голос. — Остается одна проблема. На обзорной палубе воцарилось молчание.
— Не понимаю, — прервала его Таня обманчиво тихим голосом. — Какая проблема, Чандра?
— Последние недели я готовил ЭАЛа к полету к Земле. Теперь от этих программ придется отказаться.
— Мы сожалеем, но эго единственный выход…
— Я имею в виду другое.
Все были поражены — прежде Чандра никогда никого не прерывал. И тем более Таню.
— Мы знаем, сколь чувствителен ЭАЛ к целям полета, — продолжал маленький индиец. — А теперь вы предлагаете вложить в него программу, которая, не исключено, приведет ею к гибели. Да, будущая орбита «Дискавери» вполне стабильна и безопасна. Но что случится с кораблем, если в полученном нами предупреждении есть хоть какой-то смысл? Мы забыли об этом, потому что испугались сами. А какова будет реакция ЭАЛа?
— Вы полагаете, что он может ослушаться приказа? — медленно отчеканила Таня. — Как в предыдущем полете?
— Было не так. Он просто пытался выполнить противоречивые команды.
— Но теперь-то противоречия нет!
— Для нас — да; Одна из приоритетных задач ЭАЛа — сохранить корабль. Теперь мы пытаемся помешать этому. Последствия этого шага могут оказаться непредсказуемыми. ЭАЛ — слишком сложная система.
— Я не вижу проблемы, — вмешался Саша. — Просто не надо сообщать ему о возможной опасности, тогда никаких сомнений у него не возникнет.
— Чандра, — требовательно спросила Таня. — Вы уже обсуждали это с ЭАЛом?
— Нет.
Было ли колебание в его голосе? Возможно, подумал Флойд. Не исключено, что вспомнил что-нибудь и отвлекся. Или лжет, сколь это ни невероятно.
— Тогда сделаем, как предлагает Саша.
— А вдруг он поинтересуется причинами смены программы?
— Без вашей подсказки?
— Да. Не забывайте — он инструмент познания, он может вести самостоятельные исследования. Минуту Таня размышляла.