2010: Одиссея Два
Шрифт:
– Но тогда почему… Нет, не хочу опять ссориться. Но нам обоим стало бы легче, если бы ты четко осознал свои мотивы.
– Хотел бы я сформулировать хоть один из них. Но меня
– Я верю. А ты уверен, что не обманываешь себя?
– Если и так, то вместе со мной обманывается и масса других людей, включая – прости, что напоминаю, – президента Соединенных Штатов.
– Вряд ли я когда-нибудь это забуду. Но представь себе – только представь – что он тебя ни о чем не просил. Ты бы вызвался сам?
– Могу честно ответить – нет. Мне бы и в голову не пришло. Звонок президента Мордекая стал самым большим потрясением в моей жизни. Но потом, обдумав все как следует, я понял, что он совершенно прав. Ты же знаешь, я не поступил бы так из ложно понятого чувства долга. Я – тот, кто наилучшим образом подготовлен для этой задачи, после того, как космические
Она улыбнулась – именно этого Флойд и добивался.
– Иногда я думаю, что ты вызвался бы сам.
Такое действительно приходило ему в голову, но он честно ответил:
– Никогда бы я не сделал этого, не посоветовавшись с тобой.
– И хорошо, что не посоветовался. Не знаю, что бы я ответила.
– Но я еще могу отказаться.
– Глупости, и ты сам это понимаешь. Если ты откажешься, то будешь ненавидеть меня за это до гроба. В тебе слишком сильно чувство долга – наверное, поэтому я и вышла за тебя.
Долг! Да, это и было ключевым словом во всем многообразии его смыслов. У него есть долг перед собой, перед семьей, перед университетом, перед предыдущей работой (хоть и оставленной не без обид), перед страной – и перед человечеством. Расставить приоритеты нелегко, и часто они противоречат друг другу.
Конец ознакомительного фрагмента.