"2013"
Шрифт:
Все равно жалко.
Жалко, что хороший человек оказался уже занят. Хотя откуда мне знать, что он хороший? При других — то мы все паиньки…
На следующий день Евгений пришел к нам и сразу же начал наклеивать обои.
Я сидела за компьютером и старалась не обращать на него внимание. Просидела все это время в Одноклассниках, наблюдая, как наши выставляют новые фотографии. С Соней, без Сони… Уведомления так и сыпались на мою голову.
— Где можно помыть руки? — закончив свою работу, обратился Евгений
— В ванной. Только погодите немного… Я сейчас собаку уберу. Она у нас не любит чужих.
Это точно. Ника, сидя закрытая в ванной, громко гавкала, стоило мужчине пройти мимо.
Собака любила только своих, а на чужих вечно кидалась с громким лаем, пытаясь укусить.
В этот момент ее сложно поймать и удержать. Еще и хозяев кусала.
Женя прошел в ванну и помыл под небольшой струей свои испачканные клеем руки.
Я до сих пор удивляюсь, как человек в то время не заметил срача в ванной, да и по всей квартире тоже? Как и его напарник. между прочим. Или они оба посчитали, что это просто сложенные на момент ремонта вещи. Что потом все уберется.
Ремонт продолжался в течение пару дней.
Постелили новый пол. Натянули потолок.
С потолком вообще беда получилась.
В прошлом году наш управдом решила сделать крышу своими усилиями. Так сказать, в обход ЖКО. Может, чтобы денег не платить. Или перед своими не отчитываться.
Наняла чурок (грубовато звучит, но оно так) и, соответственно, крыша получилась так себе. Кривая, с дырами и с вытекающими из этого последствиями.
У меня в спальне поплыл потолок. В прямом смысле слова.
Вода текла отовсюду. А потом огромное черное пятно. Штукатурка буквально сыпалась мне на лицо.
Мама незамедлительно обратилась к тете Лене.
— Вам надо, вы и исправляйте! Заняться мне, что ли, больше нечем… — был ответ.
Окей. Мать пошла в ЖКО.
То же самое.
Но по итогу все же им пришлось исправить казусы своего работника. Или кем она там является…
— Вот, бл…ть, этой Мельниковой делать больше нечего! Все нервы истрепала! — позже возмущалась тетя Лена.
— У этих Мельниковых все плохо, — поддержала ее баба Люда.
Я просто в это время на качеле сидела. Меня они никогда не стеснялись.
А чо? Я же со справкой.
— Вы линолиум будете стелить или просто пол покрасите? — поинтересовался напарник Евгения у моей мамы.
— Да просто пол покрасим, да и все.
— Ну смотрите. Просто пол этот красить… не очень — то удобно.
— Ничего! Мы справимся.
И буквально на следующий день мама приобрела несколько банок коричневой краски. И олифы. Вместе с кисточками.
— Так, я начну красить пол. А ты, если что, переночуешь у Ани. Либо у бабули. Покраска надолго затянется, так что…
— Все, все, понял.
— Ань, ты сегодня до скольки работаешь? — позвонила
— До девяти.
— Тогда в девять забери Настьку. Она у тебя сегодня переночует.
— Ладно. Как освобожусь — позвоню.
— Договорились.
Она, положив трубку, снова ушла в мою спальню, оставив меня наедине со своими мыслями.
Целый день я провела дома, не желая выходить во двор.
Я слышала, как орут наши, бегая друг за другом, как угорелые, но решила лишний раз не сыпать соль на рану. Тем более что с ними была Соня. Этот товарищ галдел больше всего.
Когда солнце начало медленно заходить за горизонт, на мобильный матери позвонила Аня.
— Пусть Настя спускается. Мы с Карлсоном подъезжаем.
— Ты таблетки свои взяла? — спросила мама, когда я перекинула через плечо свою дамскую сумочку в виде цветочка.
— Да. Все, я пошла.
Она прикрыла за мной дверь, больше ничего не спрашивая.
Я по — прежнему держала оборону после недавнего случившегося. Пусть Сергей больше и не звонил, с матерью у меня были свои разборки.
— Это ты! Ты! Ты виновата! — накинулась я на нее накануне. — И в том, что я болею, и что жизни у меня никакой нет и не будет никогда! — кричала я от отчаяния и обиды. — И то, что я оказалась на этом пресловутом кладбище, тоже! Это ты мне сказала, что я для тебя чужая! Зачем тогда рожала? Зачем?! “Аборт — грех”? Стакан воды? Боялась одиночества?! А обо мне ты подумала?! Ты подумала, что будет со мной? Ты все знала! Знала, что рожусь больной! И все равно родила! Проклятая эгоистка!
— Меня еще никто так не унижал… — плакала мама, глотая слезы.
— Ты сама себя унизила, — хладнокровно ответила я. — Ты мне много раз твердила, что лучше бы подкинула бы в детдом. И все это время ждала, пока меня кто — нибудь прибьет… Я ведь доставляла тебе проблемы, верно? Ты своим глупым поступком разрушила мою жизнь на корню. Я не просила меня рожать. Это было твое решение. Теперь ты расплачиваешься за него… по — полной!
— Надо было действительно отдать тебя в детдом, — произнесла мать. — Может тогда бы мне не пришлось выслушивать столько гадостей в свой адрес…
Во двор заехала знакомая машина. Резко притормозила у подъезда.
Бабушки, несмотря на поздний час, все еще продолжали сидеть на лавочке.
Они резко замолчали, увидев очередной подъезжающий автомобиль.
Соседки же считали нас с мамой бедными несчастными женщинами. И тут одна машина за другой! То забирает, то привозит…
Не такие уж мы и несчастные, выходит.
Я села в машину и заметила завистливый взгляд (как мне тогда показалось) своих соседок.
— Сейчас заедем в Машку, а потом домой. Ты с нами пойдешь или в машине останешься? — поинтересовалась Аня, когда Карлсон сдвинулся с места.