"2013"
Шрифт:
Я прошла на кухню, оставив все свои вещи в комнате, и выпила таблетки.
Шифоньер, что стоял посреди комнаты, мы с мамой затащили обратно в спальню.
Место под него уже давно высохло, и мама, установив шифоньер в самый угол, продолжила красить дальше. Ибо таскать тяжеленный шкаф по окрашенному полу это жесть, конечно.
Ответ от Сергея так и не пришел. Хотя прошел не один час.
Неужели он все — таки обиделся? Или просто занят?
Но он же вроде говорил
Странно. Очень странно.
Ладно. Надо — напишет.
Я вернулась в спальню и, подключив наушники к компу, врубила музыку.
Постаралась слушать потише, ибо очень боялась разбудить маму.
Пол подо мной немного поскрипывал, и становилось не по себе.
Но под воздействием лекарство страх отступил, уступая место эйфории и кайфу.
Я думала, как однажды сяду за продолжение книги. Как свалит Соня в свой Бердск и больше не вернется.
О своей любви к Сергею. И как скучаю по нему.
И продолжаю ждать от него весточки.
Время шло, меня отпустило, и я решилась выйти на улицу.
Телефон молчал.
Я начала не на шутку волноваться.
Ай, хватит загоняться! У мужика просто свои дела!
Во дворе уже практически все собрались. В том числе и любовничек Мотыленок.
Точнее, бывший. Или все — таки нынешний?
Я решила проигнорировать товарища, скачущего по теннисному столику аки горный козел, и подошла к Вальке, у которой за спиной висела сумка с двумя торчащими ракетками.
— Привет. Чо, куда собрались?
— Просто гуляем. Соню ждем.
О как. Они теперь лучшие друзья?
— Вы что, уже успели помириться?
— Эй, мумия! Мумия! Айррр! — заорал Каргин как контуженный.
— Ну да.
Я была очень расстроена этим фактом.
— Эй, ты, мумия! — продолжал выпендриваться братец Андрюшкиной, пытаясь обратить мое внимание на себя.
Я с недоумением посмотрела на него.
Но так как была очень сильно расстроена, то недоумение тут же сменилось обидой.
— Хватит ее обижать. Она, между прочим, инвалид. Пойдем.
В глубине души я была очень благодарна за поддержку Вали.
Хоть это и был единственный раз, когда она за меня заступилась.
Мы направились в сторону канавы, которую вырыли рядом с нашим домом.
Через нее лежал своеобразный мостик, через который проходили люди в другую часть Простоквашино.
— Мы с Соней идем на плиты. Ты с нами?
— Нет, к сожалению. Я только что выпила таблетки. Так что, вернусь домой. А там, может быть, увидимся вечером.
Я и сама не поняла, за каким хреном выходила.
— Ну ладно. Пока.
— Пока.
И я пошла в
— Привет! — поздоровалась я с Соней, идущей мимо меня.
— Привет.
О Господи, когда весь этот ад закончится?!
Прошло пару дней.
Сергей так и не позвонил. Словно провалился сквозь землю.
Я уже отчаялась его ждать.
Лето медленно шло к своему завершению.
Через считанные дни наступит осень.
И, как назло, я успела захворать.
Депрессия, мать ее. Или, скорее, апатия.
Ибо от всех произошедших за этот месяц событий у меня очень сильно испортилось настроение.
Тогда ни о какой депрессии речи идти не может.
Моя апатия заставила поднять свою пятую точку с дивана и поехать в Белово, в наш знаменитый психдиспансер.
Знаменитый в плохом смысле.
Да и время, если честно, поджимало.
Раз в две недели мне ставили галоперидол.
Может, по этой причине я начала плохо себя чувствовать.
Я принарядилась — надела старую цветастую тунику (которую мне купили еще в девятом году) — и вместе с мамой пошла на остановку.
Одну она меня не отпускала.
Мобильник прихватила на всякий случай.
Может, Сергей все же поимеет совесть написать. В конце — то концов!
Мы сели на лоховоз — так называемый государственный автобус, — и медленно поехали в город, усевшись возле окна.
Мама почти всегда сидела рядом со мной. Как личный телохранитель.
Приехали в Белово через час.
Автобус высадил нас на “Поликлинике”. Она еще “Кузбассрадио” называется.
Через десять минут находились уже в кабинете у врача.
У Натальи Сергеевны. Телеутка.
Если честно, врач из нее фиговый.
Тупо спросит что — то один раз и отпускает.
— Жалобы есть? — стандартный вопрос.
А сама косит в мою сторону.
Ибо я имела привычку дергать ногой.
— У тебя с нервами проблемы?
— Ну… да. И с настроением.
— А что с настроением?
— Плохое. Мягко говоря.
— Угум. Плачешь? Или просто ходишь хмурая?
— И то, и другое.
— Хорошо. Я пропишу амитриптилин… в уколах. Десять дней проставите. Если ничего не изменится, то назначу другое лечение.
— Извините, пожалуйста… — вмешалась мама. — А Вы бы не могли нам выдать это лекарство? У нас сейчас с деньгами туго…
— Хорошо. Мы вам свое дадим. Подождите в коридоре.
— А галоперидол?
— Иди в процедурную. Тебе поставят.
Я пожала плечами и вышла из кабинета.
После мне вручили коробку амитриптилина, и мы с мамой уехали обратно домой.