2018: Северный ветер. Том 1
Шрифт:
Сначала предполагали взять стандартную вертолётную ГУВ с тремя четырёхствольными пулемётами — одним ЯкБ калибра 12,7 миллиметров и двумя ГШГ калибра 7,62 миллиметров, рассчитывая на повышенную плотность огня, но затем от подобной идеи отказались. Из-за бешеной скорострельности эти три пожирателя патронов, лишь по недоразумению названных пулемётами, имели боезапас от силы на полминуты огня, а одна только пустая ГУВ весила больше снаряжённой УПК-23-250. Попытки как-то облегчить гондолу, путём изъятия части вооружения также успехом не увенчались. Да к тому же ещё и в процессе необъяснимо
Разборку двух сержантов и одного прапорщика аэродромной службы со старшиной разведчиков как раз застал лейтенант Коваль, шагавший с рюкзаком за спиной к новому месту службы.
После некоторого обдумывания, Георгий предложение Вяземского о переводе всё-таки принял. Если для артиллерии и правда целей было немного, то вот разведчики явно на Светлояре обосновались плотно и надолго, будучи всё время при деле. А это означало, что…
— Да идите вы на фиг, мой это пулемёт! — старшина Новиков казался оскорблённым и возмущённым до глубины старшинской души. — Да если хотите знать, болезные, то он у меня был с самого сотворения мира! Что, профукали имущество и решили самого богатого в округе раскулачить? А вот это видели?!
Однако вместо фигуры из трёх пальцев старшина продемонстрировал комплект из трёх документов — книгу учёта вооружения и военной техники, ведомость и опись имущества в оружейной комнате.
— Вы смотрите, смотрите! — продолжал бушевать Новиков. — Там всё написано!
— А чего это опись тёплая, будто только напечатанная? — едва ли не на автомате выдавил явно обалдевший от такого напора прапорщик.
— Да потому что я её от сердца оторвал, вот почему!
— Слушай, разведка, ну откуда у тебя четырёхствольный авиационный пулемёт может взяться? Ну, не бывает его у сухопутных!
— Правда, что ли? — притворно изумился старшина. — А, может, к спецуре сходим? У них на одной «рыси» как раз ГШГ в модном обвесе и даже с коллиматорным прицелом. Или нет, давайте лучше к техномансерам — у них один из роботов как раз с такой четырёхстволкой есть.
Аэродромные Новикову не поверили, но всё же вынуждены были ретироваться, смущённые столь яростным отпором и тем, что в отличие от разведчика инвентарный номер пулемёта переписать поленились. И теперь им просто было нечем крыть. Ну, разве что матом. Но подобным смутить старшину было практически невозможно. А ещё у него был довольно острый слух.
— Куда это вы там меня послали, а? — крикнул стоящий на крыльце казармы Новиков. — Сами пропёрлись, а я виноват, а меня на хер посылаете. А вас, между прочим, туда же пошлют, если этот свой пулемёт не найдёте! Так что обнимемся и дружно, от чистого сердца, простыми словами пойдём мы все на хер большими шагами!.. Здравствуй, артиллерия. Ты по какому вопросу? Если к командиру, то Серёга ещё с дипломатического раута не вернулся.
— И тебе не хворать, крепкий хозяйственник. Два момента. Первое — я теперь не артиллерия, а как и вы — разведка. Второе — значит пока расположусь и буду командира ждать, дабы ему представиться. Покажешь, где у вас тут свободно?
— Вах, дарагой! — всплеснул руками Новиков. —
— Не, я на танковый, — ответил Коваль, проходя в казарму. — Слушай, а ты правда у летунов пулемёт украл?
— Раз на танковый, то здесь останешься. Это хорошо, — резюмировал старшина. — А то Руслан у нас, как перепил в тот раз дешёвого пойла, так теперь говорит, что пить — это харам. И не пьёт. А я один пить не хочу — я ж не алкаш. А пулемёт я не крал, нет в армии слова «украли».
— Ага, есть слово «пролюбил», — хмыкнул Георгий. — Так как же ты его добыл?
И указал на расстеленную в бытовке плащ-палатку, на которой лежал разобранный ГшГ, от чистки которого визит аэродромных, видимо, старшину и отвлёк.
— А это не я, это командир договорился, — доверительно сообщил Новиков. — Лично с полковником Курбатовым.
— Выгодно хоть?
— А то ж! Причём обе стороны считают, что круто наварились. Нам — пулемёт, а товарищу полковнику — трофейная секира с серебряной гравировкой, которую мы ещё после разгрома дворянского ополчения затрофеили.
— Так разве ж это выгодно? — усомнился Коваль.
— Да у нас таких колунов… Дёшево, в общем. И совершенно легально.
— Что ж ты тогда на тех троих так круто наезжал?
— Если б эти три молодца, рожденных с одного яйца, были в курсе нашей бартерной сделки, то не задавали бы таких албанских вопросов, — снисходительно сказал Новиков. — Уж у своего-то командира могли бы поинтересоваться, не? А так — сразу засуетились, видать, есть за ними какие-то грешки. Вот и поделом — будет им наука. Учишь их, учишь… А они всё никак, блин, не научатся.
— Лааадно… И зачем Сергею вообще авиационный пулемёт?
— А пулемёт нужен для нашей багги.
— А её вы у кого отжали? — хмыкнул Георгий.
— А её мы получили абсолютно честно, в рамках пополнения техники, — оскорбился старшина. — Не всё ж нам на подножном корму-то воевать…
— Ладно, ладно, не отжали, а получили… Так зачем четырёхстволка-то? Какая, блин, разница местным мечникам — обработают их с темпом стрельбы шестьсот выстрелов в минуту или шесть тысяч?
— А ты не скажи, лейтенант, — наставительно поднял палец Новиков. — Мы-то в отличие от… некоторых багги уже испытали. И выяснили, что если на ней гонять под сотню кэмэ и стрелять, то даже в большую цель попадает не так уж и много пуль. Шестьсот на шестьдесят — десяток маслин в секунду. Всего лишь! А у этой вундервафли будет сразу сотня. Быстро наскочили, резко пульнули, гарантированно поразили цель и свалили. Тактика, ёпт!
— Так, Саня, поправь меня, если я в чём-то ошибся. У вас есть багги, четырёхствольный пулемёт, эльфийка и танки, один из которых огнемётный. Так?
— Истинно так, — величаво кивнул Новиков.
— Тогда вопрос: вы точно подразделение российской армии, а не цыганский табор?
— Дядь Саша, я всё выучила!..
Из канцелярии выбежала девочка в ярко-жёлтом платье с гривой чёрно-красных волос, радостно размахивающая руками. Ковалю тут же бросились в глаза большие звериные уши и вертикальные зрачки.