2018: Северный ветер. Том 3
Шрифт:
При этом Тёмные явно понимали, что было лишь делом времени, когда Сорок Племён расшевелятся и вырежут вторгнувшихся, поэтому использовали варваров как прикрытие. Пробить брешь в приграничной обороне? Вперёд, варвары! Сразиться с собранным войском ополчения кланов, пока Тёмные продвигаются дальше на восток? Вперёд, варвары!
Конечно, сами пленные этого не говорили, Сергей умел сводить воедино и анализировать полученную информацию.
Этим же путём и удалось установить примерную численность оставшихся врагов — около тысячи варваров и не менее сотни Тёмных.
Последнее число Вяземского, конечно, мало обрадовало —
Учитывая, что под Дорпатом Тёмных было примерно полтысячи, но они едва не задали трёпку взводу мотострелков, бой предстоял не из простых. Правда, в той битве у пехоты фактически не имелось тяжёлого вооружения и поддержки техники… Но и под Дорпатом они оборонялись, а не вели поиск и уничтожение.
Впрочем, Вяземский всё же считал задачу вполне выполнимой… Если привлечь в помощь местных эльфов — и не только в качестве проводников и следопытов, но и как военную силу. С остатками Орды же главное — Тёмные. Обычных же варваров из пулемётов проредить — невелика задача, а вот против фейри драться тяжко. Они и быстрее, и сильнее, и опыта боевого у них — десятки и сотни лет… Самый напрашивающийся ход в такой связи — выставить против них сопоставимого противника, то есть сильванов. Хороших магов среди них мало, зато опытных бойцов хватает — надо только их вооружить получше и правильным образом сагитировать. Теми же трофеями — после авиаудара и боя досталось немало оружия и доспехов, причём на которые никто не претендовал. Всё-таки по местным законам все трофеи считались добычей победителей…
Правда, победителям этот металлолом был без особой надобности. Даже в виде сувенирной продукции, потому как ещё после первых боёв против Новорима все, кто хотел, занятными трофеями обзавелись. Тем более, что оружие и доспехи имперской работы были куда лучшего качества, чем продукция северян.
Вяземский вылез из командирского броневика и не торопясь пошёл к слегка помятому «тигру» Булата, около которого лежали два тела, накрытых плащ-палатками и сидела на траве Шари. Её от любых работ в приказном порядке освободил Сергей, потому как даже с лёгкой контузией, которую определила Татьяна, лучше было не шутить.
Майор присел рядом с сильваной, достал из кармана пачку сигарет, покачал её в руке… И убрал обратно. Достал взамен шоколадку, разломил её пополам и протянул часть Шари. Та машинально взяла её и начала меланхолично грызть.
— Ты не виновата, — сказал Сергей.
— Но я всё равно их подвела, — Шари потёрла заклеенный пластырем лоб.
— Возможно, ты и слишком рисковала, вступая в бой, но ты же не знала, что они там продержатся до нашего прихода, — пожал плечами разведчик. — И я не знал. Да и сейчас ни ты, ни я этого не знаем. Есть у нас такая поговорка — сам погибай, а товарища выручай.
— Но… это ведь нелогично? Если чтобы спасти гибнет двое, то…
— …каждый будет знать, если что — его тоже пойдут спасать, а не упражняться в арифметике.
— Всё равно терять своих… — Шари поморщилась. — Больно.
— Это так, — кивнул Сергей. — Но это наш риск. Профессиональный, можно сказать.
— Да, отец, — фейри прижалась затылком к холодной броне «тигра». — Я понимаю. Воин стоит между миром обычных людей и миром войны. И если о его службе ничего не знают — значит, он делает её как надо. Но… делаю ли я всё правильно? И не станут ли мои ошибки… не стану ли я причиной гибели моих товарищей?
— Никто тебе это не скажет, — майор тоже откинулся назад, прижимаясь к корпусу броневика. — Я — тем более. Знаешь… Возможно, ты ждёшь от меня каких-то особенных слов, что расставят всё в твоей голове по полочкам… Но у меня нет таких слов. И для себя тоже нет. Помнишь, когда-то ты сказала мне, что я великий воин? Но теперь ты знаешь — это неправда. Полгода назад я был совершенно обычным офицером из совершенно обычного гарнизона на краю страны. Я никогда не воевал, не отнимал чужих жизней, так что… Кто я такой, чтобы учить тебя? Мы вмести учимся, вместе ошибаемся, вместе набиваем шишки… Чтобы возможно кто-то другой — не сделал таких же ошибок.
— Я помню, — Шари кивнула. — Но поняла только сегодня — там, когда другие фиари стояли и смотрели на меня, как на… героя? И когда Ширидар спросила меня — я ли убила Лонара. А я… я стояла и думала — разве ж это важно? Какая разница кто именно нанёс последний удар? Не было бы других ударов — он бы не стал последним…
Девушка слегка улыбнулась.
— А потом я вспомнила, что была такой же. Все эти старые традиции, когда имеет значение, кто именно совершил что-то важное… Хотя тогда вы все меня спасали.
— Традиции — это не обязательно плохо.
— Да. Но другой клан — другие традиции.
— Даже странно, что ты так хорошо вписалась в наш… «клан», — усмехнулся Сергей.
— Не знаю, — пожала плечами Шари. — Наверное, помогло то, что у вас, как и у фиари много традиций. И почти все — неписанные. А ещё, наверное, в отличие от имперцев — никто ничего не ждал от меня, и я ничего не ждала от вас. Ну, разве что совсем немного чудес, пожалуй.
— И как? Получила?
— Даже слишком много, — вздохнула сильвана. — Вот Ширидар намного старше меня, намного опытнее меня, но я вижу, как её удивляют многие привычные вещи… Для меня уже привычные. Но что делаем мы, отец, и что говорит матушка… Мир изменится. Я буду удивляться, но мне он будет хотя бы немного понятнее. Но как быть с другими фиари? Мир изменится… А что будет с ними? Смогут ли они… приспособиться?
— Кто знает, — Вяземский посмотрел в сторону фейри, которые превращали голову Лонара в выбеленный череп. — Я могу отправить тебя вертолётом на базу. Отдохнёшь немного, придёшь в себя…
— Нет, — мотнула головой Шари. — Я в порядке. Я могу драться. И я должна драться. Мы же пойдём по следу Тёмных?
— Непременно. Но хорошо бы заручиться поддержкой твоих лесных собратьев… Что может быть не так просто — основные-то силы варваров мы уже разбили, считай.
— Я могу созвать Ритенгемот, — заявила девушка. — Пускай только попробуют не помочь тем, кто выручил их из беды.