2018.Лирика двадцати строк
Шрифт:
***
Пастернак поэт мне не встречался,
Знаю его фото наизусть:
Он стоит у форточки печальный,
И слова застыли в кромке уст.
Длинное лицо, глаза простые,
Свет в окне, как пламя из огня,
Ветры бродят горькие, сквозные,
Ямбы ему с ветрами летят.
Ногти. Пальцы. Спрятаны манжеты.
Белая рубашка и пиджак.
Нос
Словно он в пространство сделал шаг.
Взгляд его уходит за мечтами,
Волосы взлохмачены рукой,
Манят его строчки, манят - дали,
И душа, не знавшая покой.
Ухо. Шея. Впадина на горле.
Полнота красивых очень губ.
Главное - стоит он очень гордый,
Этим бесконечно многим люб.
20 августа 2003
***
Она в конвульсиях к нему
От страсти нервно приникала.
Не понимала почему,
Лишь рядом с ним она такая?
Она проникла в тайну губ,
Она пила его нектары,
Он не был нежный, не был груб,
Он не касался и гитары.
Ее отставил, закурил.
Пошел на кухню ставить чайник,
Достал вино, не из кутил,
Не пил он редко, да и часто.
Бокала два и чашки две,
Еда в тарелках, хлеб кусочки,
На кухне ярко, сильный свет,
Совсем не к месту в этой ночке.
Он долго ел, потом курил.
Она заснула без эмоций.
Он что-то много говорил.
Ей надоел. Нет, он не лоцман.
21 августа 2003
***
Эротика и Бес играли в странный секс.
Она к нему пришла в назначенное время.
Попутный ветерок, мужчина, словно Зевс,
Хотел остановить, познать любовь и бремя.
Она сказала: "Нет, сегодня Бес со мной,
А ты освободи мне лунные дороги.
Я не могу с тобой встречаться под луной.
Довольно поздний час, а Бес мой очень строгий".
Эротика прошла сквозь ветер не спеша.
Навстречу ей катил сам Бес в машинной шкуре.
Остановился он. Она, уж чуть дыша,
Открыла тихо дверь, сказала: "Здесь не курят".
И тут же поняла всю крепость Беса рук.
Он кнопочку нажал. Сиденья вмиг упали.
Осталось вдруг она без туники и брюк,
А шпильки каблуков уже педаль достали.
Эротика и Бес друг друга разожгли.
Все спуталось вдруг в миг: касанья, ласки, стоны.
Вдруг по машине стук. Их страхи обожгли.
А там ворона вдруг: "Бес, дай кусок батона".
21 августа 2003
***
Затаи
Неумытый, грязный небосвод.
Неприятность - с нею лучше в прятки,
И не видеть неприкрытость вод.
Пусть течет вода серее неба,
Рябь души клубиться над водой,
Кто бы ты ушедший в небо не был,
Станешь словно памятник литой.
Обойду я взглядом грусть земную,
Скорость надо во время сбавлять,
Поворот дороги я миную,
И увижу ровную я гладь.
Господи, шоферы, руки в брюки!
Едите: опасно! Поворот.
Не в воде, ни щуки, ни севрюги,
Не пройдете вы дорогу вброд.
Медленней поэты и шоферы,
Вы творите чудо на земле,
Не впадайте в разные аферы,
Берегите жизнь и чудо лет.
25 августа 2003
***
Еще в школе пели песни Окуджавы,
Мы с подругой знали все их наизусть,
И мальчишек с этой песней провожали.
Годы канули, осталась в сердце грусть.
Кто не знает его профиль соколиный?
Кто не знает его дерзкие черты?
И в Москве его я встретила. Былина?
Это правда, как столкнулись Я и Ты.
Мы столкнулись в магазине. Центр вселенной.
Рядом муж, а рядом с ним была она.
Да, блондинка. То ли Ольга, то ли Лена.
Но она очарованием полна.
А Булат обтянут джинсами лихими.
Он крутился предо мною просто так.
Он товар смотрел. На тюль. Года такие,
Когда в джинсах не ходили просто так.
День был теплый. Он обтянут, словно тополь,
Иль береза. Да, он в белом был друзья!
Разошлись они и мы. И стих наш топот.
А куда мы шли, давно забыла я.
28 августа 2003
***
Люблю мужские корабли,
Плывут они в заливе знаний,
И многомужеству сродни,
Не все они чужие сани.
Когда встречаю я фрегат
Из чисто женского значения,
Я в нем - заброшенный агат,
Не для любви, не для прощенья.
Лишь пара слов ответных дам,
И ухожу я восвояси,
Я среди них всегда ни там,
А почему? А мне неясно.
Иду в любимый коллектив,
Из разноплановых мужчин,
И среди них я их актив,
И тут хоть молнии мечи.
Они совсем ни так опасны,