2039
Шрифт:
Она улыбнулась, шутку оценила. Пусть лишена великосветского блеска Дианы, но с пониманием все в порядке, в нашем отделе глупые невозможны по дефолту, даже средних по уровню интеллекта нет.
Глава 9
В своем кабинете еще не успел опуститься за стол, как Сюзанна, что и здесь следит за всеми моими желаниями и удобствами, сказала с экрана вкрадчиво:
– Сагиб, через пять минут прибудет Краснокутский. Вы с ним знакомы, встречались на конференциях в Палермо и в том городе, без которого нельзя жить, как
– Точно, – ответил я, – в Вероне. Хочешь сказать, изволил, даже соизволил прибыть для встречи со мной? Лично?
– Да, – подтвердила она. – Для встречи с вами.
Я вздохнул. Краснокутский крупный ученый, но слишком уж традиционалист, хотя уже предпочитает встречи в вирте, но для особо важных случаев все еще вот так, по старинке, когда при личном контакте лицом к лицу улавливаются нюансы, что теряются при виртуальных беседах.
– Если прибыл лично, – подсказала Сюзанна, – значит ждет от встречи что-то для себя важное. Или не только для себя.
– Он не одиночка, – согласился я. – Всегда старался быть выразителем интересов группы покрупнее. Где он сейчас?
– Уже припарковался, выходит из автомобиля, идет к зданию.
Она вывела изображение на широкий экран, запустила сопровождение и анализатор, что сразу же начал сообщать бесстрастно, что означает порывистость походки, наклон головы и какая мимическая складка на лице что означает и чего можно ждать в разговоре.
– Пригласи в мой кабинет, – велел я.
– А ваша работа?
– Отложу, – ответил я. – Он ученый, а не политик, болтать попусту не будет.
Она сказала предостерегающим голосом:
– Он настроен на очень серьезный разговор.
– Вижу, – ответил я с тоской. – Готов к схватке. Как же не люблю эти моменты!.. Я футуролог, а не спорщик… Да минует меня чаша сия…
– Не минует, – возразила Сюзанна неумолимо. – Придется испить до дна. Соберитесь, сагиб!
Я промолчал, наблюдая, как Краснокутский вошел в наше здание и прямо из холла начал подниматься на лестнице, прямой и собранный, настоящий аристократ, сдержанный в любом проявлении эмоций. Ни единого лишнего движения, даже одет в классическом стиле прошлого века, есть и такое поветрие, в костюме-тройке и с элегантной шляпой на коротко подстриженных волосах, такие головные уборы и прически носили во времена Чемберлена и Черчилля, только что трость в руке счел излишеством, а так бы ну прям Байрон.
Так же напряженно мы наблюдали за тем, как поднялся на третий этаж и как именно идет по коридору в сторону моего кабинета. Походка многое говорит о том, как человек поведет себя и даже на какой ноте будет вести беседу. Думаю, Сюзанна, наблюдая за ним неотрывно, оценивает по большему числу параметров, чем я, конечно, воспользуюсь, когда сядем с Краснокутским за стол и посмотрим друг другу в глаза.
Дверь распахнулась, он шагнул через порог, элегантным жестом снял шляпу. Я со своим усиленным зрением сразу углядел в его пышной прическе замаскированные имплантаты, два для усиления работы неокортекса в целом и один для входа в инет. В данный момент инетный отключен, явно не хочет отвлекаться, да и
Когда-то он был известным ученым, пусть не мирового уровня, но достаточно ярким и обещающим, но рано ушел сперва в преподавание, а потом и вообще, как это называется, «в общественно-политическую деятельность», когда не работают в правительстве, а придирчиво следят за каждым его движением и злорадно сообщают на весь мир, что все не так и все пропало.
Я поднялся – Краснокутский из тех, кто сам соблюдает канонические правила вежливости и счастлив, когда видит себе подобных, – придвинул второе кресло ближе к столу.
– Здравствуйте, Всеволод Роландович, – сказал я, величая его полным именем-отчеством, хотя теперь большинство пользуются никами и аватарками своих персов. – Давно вас не видел… Говорят, вы уже возглавляете в правительстве комитет по правам человека?
Он вежливо наклонил голову, держится, как дипломат на официальном приеме.
– Да, со вчерашней недели.
– Поздравляю! – сказал я самым искреннейшим голосом. – Прошу вас. Садитесь… Позвольте шляпу?
Он передал мне шляпу и медленно опустился в кресло, чуть опустив руку и опираясь о сиденье, что говорит о некоторой слабости организма.
– Спасибо. Да, вы правы, мы уже начали работать. Пока разбираем завалы.
Я передал шляпу манипулятору слева от стола, тот красиво повесил ее на олений рог, торчащий из стены, а я сел в свое кресло.
Стол между нами подчеркивает деловой характер встречи, хотя мы оба заканчивали один вуз, пусть и в разное время.
– А работы все больше, – сказал я с сочувствием. – Сейчас всем приходится с утра до вечера! А то и ночами, только чтобы оставаться на месте. Иначе прогресс промчится мимо, оставив нас на обочине. Чем обязан счастьем видеть вас, Всеволод Роландович?
Он откинулся на спинку кресла, так теперь сидят и государственники высшего ранга, только что ногу не закинул на ногу, но зачаточное движение было, я такое улавливаю еще на уровне мыслительных волн.
– Консолидируем силы, – сообщил он. – Первая волна народного недовольства, как вы знаете, вылилась в стихийные протесты.
– Не совсем стихийные, – уточнил я. – Уже давно координируются через социальные сети. Но, правда, все было пока что на местных уровнях. Глобального управления не было, я бы заметил.
– Эти силы разные, – произнес он, не отрывая от меня взгляда, – от крайне левых до крайне правых, а еще с нами также зеленые и прочие вегетарианцы.
– Понял, – ответил я. – Согласен, раньше такого не было.
– Не было, – подтвердил он. – Что на это скажете?
Я хотел ответить ссылкой на известную работу Сталина насчет нарастающего сопротивления темных сил по мере приближения к коммунизму, но подумал, что Краснокутский шутки не примет, очень серьезен и настроен почти враждебно, ситуацию разрядить не возжелает.