21,55,01
Шрифт:
Щелкнул замком, вывалился в темный коридор. Добежал до переключателя, и желтый свет залил коридор.
Справа, в кухне, почудилось движение. Комок волос размером с небольшую тумбочку беззвучно прыгнул на стол и скрылся за боковым зрением.
По спине пробежал холодок. Я сглотнул. Все будет хорошо. Нужно перетерпеть. Обулся, выключил свет, открыл входную дверь и вышел.
Лестничная клетка освещалась тусклой лампой. С боков от моей двери находились двери соседей, а напротив на нижние этажи спускалась лестница. Над ней, на подоконнике, лежал
Мейн-кун смотрел на меня янтарными глазами и, кажется, не моргал.
Я спрыгнул на лестницу и поспешил вниз. В голове разворачивался заготовленный план. Сейчас нужно сбежать из города. Мама говорила, что Они редко покидают насиженные места.
Когда я спустился на второй этаж и увидел дверь домофона, в кармане завибрировал телефон — наверное, такси. Рука сама потянулась вниз. Заметил, как по ступеньке ниже пробежала маленькая тень. Моя нога ударилась об нее, и я полетел вниз.
Распластался на полу, на первом этаже, перед дверью. Ноги и руки болели, голова ныла, а изо рта вырывались стоны.
— Бля…
Кряхтя, поднялся и захромал к двери. Вроде обошлось. Но очки слетели. Я бегло осмотрелся и нашел их на нижней ступеньке. Подобрал и проверил стекла. Те уцелели. Даже трещинки не появилось. Надев очки, захромал дальше.
Меня не пытались убить. По крайней мере, напрямую. Они подталкивали к краю, подводили к черте, за которой тянулась черная пустота. И один раз я чуть не перешагнул ее. На раковине в ванной остались маленькие красные капельки, как напоминание и предостережение. Меня не пугала смерть, ведь в моем случае она освобождала от кошмара, что я переживал каждый день уже в течение года. Меня пугала боль. Умирать чертовски больно.
Вдавил палец в кнопку, раздался звонок. Я толкнул дверь и выбрался на улицу.
Телефон в кармане продолжал вибрировать. Вытащил его дрожащей рукой и тихо выругался — защитное стекло разбилось вдребезги. Смахнул осколки и принял звонок.
— А… алло? — мой голос дрожал.
— Водитель подъехал. Он ждет перед подъездом. Белый «хендай» М520АХ, — объявила девушка.
— Хоро… хорошо. Спасибо.
Я сбросил звонок, положил телефон в карман — попал с третьего раза — и осмотрел парковку.
В моем доме было четыре подъезда. Дорога тянулась вдоль них и заканчивалась у четвертого — моего. Здесь она расширялась и образовывала что-то вроде «кармашка» — как я его называл. Небольшую парковку, на которой местные жители оставляли свои машины.
Сейчас вечер субботы, поэтому машин тут много. А еще темно. Фонари у дороги не работали уже несколько месяцев, и никто не спешил их чинить. «Кармашек» освещался только светом из окон и фарами. Я ориентировался по последним. Окинул взглядом машины и заметил белую «хендай» возле мусорников. Захромал к ней.
Водитель вышел, стоило подойти
— Вы в порядке? — подскочила она ко мне и подставила плечо. Я рассмотрел пигментные пятна у нее под глазами, носом и на подбородке. Что-то вроде веснушек, но больше и краснее. Я не обратил на нее внимание, продолжил хромать к машине. — Вам помочь?
Ее голос напоминал мелодию арфы. Высокий, мелодичный, на грани фальши и естества. Впервые слышу кого-то с таким голосом.
Я посмотрел на номер машины и тут же отвел глаза — от долгого взгляда на табличку болели глаза, как от солнца. Глянул боковым зрением. Черные пятна собрались в надпись: «М520АХ».
— Мне нужно на вокзал, — прохрипел я.
Она обежала меня, открыла дверь. Мне в нос ударил запах резины и свежей машины. А также едва уловимая сладость. Внутри было чисто. И снаружи тоже. Вся машина блестела от чистоты, не виднелось ни единого пятнышка, будто ее буквально сегодня купили.
Я почти ввалился внутрь, как меня оглушил протяжный гудок. Кто-то сигналил.
— Эй! — прокричал кто-то с акцентом. В моих ушах вместе с кровью застучали деревянные ложки. Громкие и раздражающие. — Вы случайно не ко мне?
Я поднял взгляд на мужчину лет сорока, небритого и полного. Не русский. Он озадаченно чесал затылок и смотрел на меня. Поняв, что я ничего не скажу, мужчина продолжил:
— Не вы заказывали такси?
— Да, я, — выдавил из себя и посмотрел туда, где были такси и девушка.
Вместо чистой машины, я увидел ржавую «ладу» без колес, без сидений и без приборной панели. У машины сняли все необходимое и оставили пустую оболочку. Запах резины улетучился, и на смену пришла обжигающая ноздри сладость, так пахла гниль из моего холодильника. Рядом со мной стояла девушка. Она улыбалась слишком широко.
Я пролепетал, не сводя с нее глаз:
— Да, я заказывал такси. По-подождите меня.
Попятился к настоящему водителю.
— С вами все в порядке?
— Да! — пискнул я.
Девушка стояла неподвижно, улыбалась и смотрела на меня не моргая. Она напоминала чучело: словно кто-то убил милую девушку, выпотрошил и заполнил ватой. Под светом фар у нее виднелись кровоподтеки у глаз, носа и на подбородке.
Кто-то положил руку мне на плечо и остановил меня. Я дернулся, резко развернулся. На меня смотрел водитель.
— Из… извините, — промямлил я. — Трудный день.
— Ага, — протянул он. — Вам помочь?
— Нет. Спасибо.
Я прошел к заднему сиденью и быстро распахнул дверь. Ввалился внутрь, глянул на девушку через переднее стекло.
На ее месте стоял манекен для шитья. Какие-то шутники на место головы привязали скотчем арбуз с тремя дырками: двумя глазами и носом. Рот они изобразили толстым черным шнуром, который приклеили суперклеем. Для волос — накинули парик. Похоже, на нем их фантазия иссякла.