2133: Путь
Шрифт:
— Дружище, давай отсюда по-хорошему, — отреагировал названный Радимом мужчина и шагнул вперед, толкая Никласа в грудь.
Если бы толчок удался, Никласа определенно вынесло бы далеко за порог. Но он успел среагировать — сделал шаг в сторону и чуть довернул корпус, так что рука лишь скользнула по плечу и груди. На краткий миг Никлас прикрыл глаза, и с навалившейся злостью — не на оппонента, а в глухом отчаянии от всей абсурдности ситуации, оттолкнул его сам.
Секундой позже раздался общий вздох — невольно навалившийся на Никласа Радим пролетел через весь холл и влетел спиной вперед в одну из открытых
— Ты че, пес! — раздался рядом вскрик.
Кто-то явно не увидел и не оценил скорость и дистанцию полета исчезнувшего от входа в коттедж Радима, и сейчас попытался ударить Никласа. Он резко уклонился, уходя от свистнувшего мимо тяжелого кулака с гербом печатки, ударил сам, рукоятью пистолета в руке. Жестко и четко — так, что стоящий рядом захлебнулся криком и кровью, рухнув на пол.
Никлас, лишь краем сознания удивившийся произошедшему с полетом пытавшегося его вытолкать мужчины, уже начал действовать. Есть задача — занять дом и ждать вторжения, и он стремился ее выполнить без лишних мыслей и рефлексий. Так что сейчас быстро сунул вальтер в кобуру, перекинул из-за спины дробовик и несколько раз выстрелил в потолок. Грохнуло на весь дом, посыпалась штукатурка разбитой лепнины.
— На выход, бегом! Ключи от машин взяли и проваливаем отсюда! Бегом! Мейер, Долохов, работаем!
Что Войчех Мейер, что Влоджимеш Крестовоздвиженский, иначе называемый Долоховым, замечательно умели работать с людьми. Что сейчас и продемонстрировали, злыми прикладами и добрым словом быстро и четко выпроваживая гуляющий на празднике люд из коттеджа.
Все присутствующие, похоже, после полета Радима прочувствовали серьезность момента. Проблема возникла только с заклеенными скотчем сиськами — возбужденная неадекватная девица (адекватная так трясти телесами не будет, по мнению Никласа), сорвалась в злую истерику. И ладно бы просто сама с собой, так она не нашла ничего лучше, как на выходе, подгадав момент, броситься на Катрин. Почему на нее, не на Никласа, не понятно — но он успел заметить краем глаза, как девица попыталась вцепиться в лицо Катрин длинными ногтями. Она отбросила взвизгнувшую девицу от себя, причем в этот момент глаза ведьмы заметно полыхнули алым.
После этого прыгающие сиськи куда-то резко и насовсем пропали, но Никлас отметил это лишь мельком. Больше его внимание привлекло то, что брат Павел, встречавший толпу на улице, с людьми работать тоже умел — не только словом, но и делом. Приклада и рукоприкладства он, правда, при этом не применял, использовал в основном доброе и громкое слово. Ну, может быть обошелся лишь парой лещей, выданных широкой ладонью особо непонятливым.
Несколько минут потребовалось на то, чтобы очистить коттедж и отправить гуляющих гостей прочь. Еще несколько минут ушло на то, чтобы назначить позиции и посадить наблюдателей — Никлас носился по зданию и вокруг как угорелый. После этого собрались баррикадировать окна и двери первого этажа, но не успели — на улице загремели взрывы, похоже началась артподготовка.
Никлас, который пригибаясь подскочил к открытому окну, замер. Потом медленно-медленно выдохнул. Потом заливисто
— Катрин, — обратился он к стоящей рядом ведьме, обратив внимание что в радужке ее глаз отражаются огни салюта.
— Что?
— Есть у меня предчувствие, что это не вторжение. И еще есть у меня предчувствие, что здесь и сейчас произошло что-то не совсем…
Никлас замялся, не находя слов.
— У меня тоже есть такое предчувствие, — тронула его за руку Катрин.
— Кстати, а что ты хотела мне в машине сказать? — ощутив ее касание, сразу вспомнил Никлас.
— Да неважно уже.
— В нашем деле мелочей не бывает.
Катрин прикусила губу, было видно, что вот-вот готова признаться о том, что именно сказать хотела.
— Командир, наблюдаю машины группы Соколова на мосту подъездной дороги! — раздался вдруг гулкий басовитый крик брата Павла, который дежурил с другой стороны здания.
Никлас, все более уверенно чувствуя, что произошло что-то неправильное, быстро спустился вниз. Как раз к тому моменту, когда три машины группы Соколова аккуратным рядком неторопливо вставали на парковочной площадке.
Сам опричник уже выпрыгнул на землю, толкнул в сторону боковую дверь. Одной рукой подкручивая щегольские усы, второй он достал из машины ящик шампанского. Теперь Никлас уже окончательно понял, что «тревога по коду тысяча» была банальной «пропиской» для новичков, как он понемногу уже и начинал догадываться после увиденного фейерверка.
Салют продолжал греметь, звенели бутылки — ратники Соколова выгружали из машин ящиков с шампанским и не только.
— Вы видели четыре машины, уехавшие в сторону Царской дороги? — сдержанно поинтересовался Никлас у Соколова.
— Да, хулиганы какие-то, — кивнул корнет. — Ехали, прямо скажем, наплевав на элементарную культуру поведения на дороге.
С каждым последующим словом тон Соколова менялся от веселого и бравурного, наполняясь напряжением, потому что он только сейчас по взгляду Никласа заметил что-то неладное.
— А что такое? — осторожно спросил Соколов, отпустив кончик уса.
— Это уезжали гости коттеджа, которые отмечали здесь какой-то праздник в момент нашего появления.
— Здесь никого не должно было быть, этот коттедж всегда зарезервирован для Особого отделения, — глухо произнес Соколов, опуская на землю звякнувший бутылками ящик с шампанским. — Даже по выходным, когда все занято, — махнул рукой Соколов в сторону продолжающего греметь фейерверка.
— Кто-то об этом похоже не знал, — пожал плечами Никлас.
— Без проблем уехали? — во взгляде Соколова теплилась надежда.
— Когда я сообщил, что по случаю вторжения объявляю эвакуацию и требую покинуть дом, меня назвали псом и попробовали применить физическую силу. Поэтому пришлось быть убедительным.
Соколов сморщился, как от проглоченной половинки лимона.
— Никого не убили?
— Даже никому ничего не сломали, наверное.
— Три или четыре зуба, — вдруг сказала Катрин.
— Что? — в один голос повернулись к ней Никлас и Соколов.