22 июля 1951 года
Шрифт:
Такую приветственную речь Игорь Витальевич задвинул, что пришлось зааплодировать и восхититься - не каждый день космических гостей принимаем.
Космонавты, в свою очередь, выразили большое спасибо, но сказали, что, конечно, если их космический корабль искать и начнут, то, вероятнее всего, в другом районе. Они горячо заверили родных сельчан, что достижения в отечественной космонавтике по-прежнему, безусловно, наблюдаются, но несколько не совсем выдающиеся, а происходит такое, ни для кого не секрет, вследствие некоторого ослабления внимания со стороны отдельных ведомств и недофинансирования отрасли, потому ряд важных научных программ приходиться сокращать. Так, в частности, у них в спускаемом аппарате не было возможности приладить управляющий компьютер, а
Мы народ понятливый, сказал родственник, стратегию и тактику чувствуем вразумительно, бабы среди нас не присутствуют и пока мы лошадей развернем по снегу, космические герои, несомненно, могут произвести желаемые действия тут же. Место неплохое - им понравится.
Незабываемая встреча с космическими героями, я вам скажу, прошла на недосягаемо высшем уровне. Каждый школьный карапуз знает, что после космического полета люди должны снова привыкать к земным радостям, а не барахтаться в невесомости, как они привыкли там, в космических далях. И нашим деревенским жителям пришлось оказывать неожиданным гостям всевозможные услуги по привыканию к жизни на Земле-матушке. Сколько космонавты прокувыркались в неестественном образе жизни, поначалу сказать трудно, но нам носить их пришлось на руках. Даже под кустиками оправиться они не сумели приспособиться, помощь потребовалась. Петро вот только несколько огорчился, самогон пока в дело не пошёл. Космонавты так прямо и сказали: Вы уж нам отдышаться дайте, своё мы ещё отопьём!" раз космические гости ни капельки не пригубили, то и всем остальным мужикам облом случился, а это несколько испортило торжественность момента.
Привезли отважных героев космоса в деревню, приняли со всем гостеприимством и хлебосольным радушием. Бабы скафандры принялись стирать, а самих героев мы посадили на лучшие места за столом. Тут уж всё наличное население расстаралось, закусок немыслимое количество нанесли - ешь-пей, дорогой космический друг. У деда Порфирия даже четверть смирновской водки ещё того, царского разлива, для праздничного стола нашлась. Эту четверть дед, тогда Порфишка Крохалёв, в девятсот пятнадцатом прикупил в лавке купца Гаврухина в Красноярске, когда возвращался по ранению в деревню с империалистической войны.
Сколь фактов произошло с тех пор, которые требовали "обмыва" по причине возникшей радости или обрушившегося горя, но Порфирий стойко берёг её от соблазна "приговорить", поначалу ждал какого-то неимоверного события, а его всё не возникало, казалось, что впереди случится что-нибудь ещё гораздо значительнее, потребующее такого драгоценного напитка, потом вообще стало жалко покушаться на хранившуюся водку, что куплена при царе-батюшке. Она у него при горбачёвской свистопляске, то есть при борьбе с алкоголическими проявлениями народа, уцелела лишь потому, что хранил бутыль дед на чердаке, где у него с гражданской спрятан и пулемёт "Максим". Менты, когда налетали в леспромхоз с проверками и занимались поисками самогона, то норовили по баням шукать или в погреб нырять, на чердак и не совались. А уж дальше дед стал хранить водочку себе на поминки, другого такого выдающегося мероприятия не придумаешь. А вот тут выставил четверть на всеобщий стол в честь небывалого праздника и в целях поддержания отечественных победителей небесных высей. Пулёмет, кстати, пока с чердака ещё не доставал, хитрющий дед Корохалёв.
Все деревенские и леспромхозовские рады были нежданному счастью, кои веки пообщаешься с натуральными героями космоса, стопоря с ними врежешь, ведь раньше про
Что да как, все у них интересуются, очень уж взволнованы слабостью героев, спрашивают, может, они чем-то недовольны: не те салаты или рыбка копченая не по вкусу, котлеты, возможно, по другой, космической рецептуре делать было необходимо?
Нет, отвечают, космонавты стол изумительный, яства - слюнки текут, но недоразумение естественное: за дни полета они привыкли все из тюбиков потреблять, и теперь могут питаться только при наличии плавания по кораблю, а в обстановке избы плавания не получается.
Вот она, какая каверза непредвиденная! Что делать, как помочь нашим космическим друзьям? Где эту треклятую невесомость раздобыть. У нас и на тысячу километров в округе невесомость никоем образом не наблюдается, даже в райцентре, представляется нам, ничего подобного не предвидится. Тюбики при желании отыскать ещё можно, учительница Софья Андреевна их использует, но там, в её тюбиках, зубная паста находится, которая, как сказала учительша, к питанию малоупотребительна.
Бабы все практически огорчились до слез, а мужики, кто посообразительнее и потрезвее, задумались, как бы бедолагам выход из тупика подсказать. Самогонку в тюбик загнать - нет проблем, сейчас и соорудим. Ту же мальца к Софье Андреевне погнали за надлежащей посудой, чтобы притащил какой ни какой тюбик, самогоночка и в такую ёмкость у наших Кулибиных поместится. С закуской сложнее. Кусок медвежатины под сметанным соусом в тюбик навряд ли поместится. Если и всунешь, то выдавить наружу будет сложновато, что мы не видели, как зубная паста лезет при надавливании. Еще год назад в сельмаге этой самой пасты завались было.
Сейчас сельпо закрыли, но память-то осталась.
Колька-пилорамщик, Кулибин наш записной, идею предложил: что ни подвернется - на мясорубке вертим и в пластмассовые емкости загоняем. Потом дави - питайся, как тебе, дорогой космонавт, привычно.
Все забегали и без промедления организовали настоящую космическую кухню. Кто рыжики крутит, другой буханки на фарш пластает, третий из огурцов паштеты давит - смекалка у всякого нашлась. Мы, русские, ко всему приспособимся, тут людей героических спасать, нас и упрашивать не следует.
Десятка три им сосудов приготовили, соси - не хочу. Подносим с уважением, питайтесь родные, с самой орбиты ни емши, ни пимши, да и в космосе у вас не слишком обжираловка была.
Оп! Опять закавыка, не получается процесс насыщения. Организм, говорят, настроенный на плавание в межзвездной дали, питательные элементы в себя не втягивает. То есть, в рот попадает, а в желудок не идет, бастует. Гадство, пищевод.
Нам все эти физиологические подробности абсолютно чужды, тебя бы в космос на полгода запулить, я бы посмотрел на твой горький смех. Горе же горькое, когда у тебя поллитра в упаковке, приспособленной, а дюбнуть, вернее, всосать, за здоровье окружающих, не выходит по независящим от тебя персонально причине.
Родич Иваныча по отцу Петро, наставительно собравшейся пацанве и указует: "Вот, сопляки, наблюдайте. Кто еще в космонавты мечтает податься? Или жизнь невообразимую себе приобретете, или загодя тело тренируйте на нечеловеческие перегрузки! Поняли, как Звезды героев добываются? Увидели настоящих, мужественных людей? Гордитесь на будущее нашими смельчаками!"
Казалось, уже не спасем наших звездных гостей, загибнут от голода при обильных угощениях. Но Колька опять вывернулся. Давайте, говорит, веревки к потолку нацепляем. Подвесим парней на данных канатах, и такая искусственная невесомость у них образуется. Глядишь и поклюют чего-нибудь вкусненького в подвешенном, привычном для них положении.