22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. «Наступающей ночью будет решение, это решение – война»
Шрифт:
С вопросом о том, как было воспринято советским руководством предупреждение германского посла «о предстоящем гитлеровском нападении на нас» много лет спустя Г. А. Куманев дважды обратился к В.И. Молотову. В первый бывший нарком иностранных дел ответил неопределенно: «Что-то не помню. Вряд ли»77. Во второй раз советский наркоминдел был более конкретен: «Кажется, что-то было. Но это не имеет особого значения. Как можно было верить Шуленбургу?»78.
Из военного дневника Гальдера 5 мая 1941 г.:
«Обсуждение обстановки:
Запад: Англичане реагируют на наши перевозки в западном
…
Полковник Кребс возвратился из Москвы, где замещал Кёстринга. По отношению к нему там была проявлена большая предупредительность. Россия сделает все, чтобы избежать войны. Можно ожидать любой уступки, кроме отказа от территориальных претензий (выделено мной. – М.А.).
Русский офицерский корпус исключительно плох (производит жалкое впечатление), гораздо хуже, чем в 1933 году. России потребуется 20 лет, чтобы офицерский корпус достиг прежнего уровня [впечатление Кребса]. Осуществляется перевооружение. Новый истребитель. Новый дальний бомбардировщик. Однако летная подготовка и возможности недостаточные. Дальние бомбардировщики, кажется, сосредоточены вблизи западной границы.
Эшелоны с материалами для строительства укреплений направляются к границе. Вообще же крупных сосредоточений войск [во время поездки по железной дороге] незаметно»79.
Оценка офицерского военного корпуса Красной Армии Кребсом, ставшим в конце марта 1945 г. последним начальником Генерального штаба ОКХ, была созвучна (а может быть, и предопределена) со взглядами Гитлера. По словам Кейтеля, Гитлер «постоянно исходил из того, что «Сталин уничтожил в 1937 г. весь первый эшелон высших военачальников, а способных умов среди пришедших на их место пока нет»80. Хотя Кребс и завысил сроки восстановления прежней боеспособности Красной Армии, его соображения оказались во многом подтверждены ходом военных действий, особенно в первые годы войны.
4 мая «Ещенко» (полковник Еремин Е.Г., резидент военной разведки под прикрытием должности 3-го секретаря полпредства СССР в Румынии) со ссылкой на ценнейшего агента «АБЦ» направил из Бухареста обширную телеграмму, которая расшифровывалась в два приема. В донесении, со ссылкой на информированные источники, давалась оценка военных приготовлений Германии и в очередной раз подчеркивалось, что «русская армия будет окружена и расколота быстро бронемеханизированными частями по испытанной немецкой тактике и будет иметь судьбу польской армии». При этом обращалось внимание на то, что «никто не в состоянии дать достоверных и связанных сведений» о событиях, которые должны произойти в ближайшем будущем:
«АБЦ сообщил: Разговоры о немецко-русских отношениях являются главным объектом интереса здешних офицеров в немецких кругах, поскольку, однако, серьёзная информация об этом не доходит до гласности, т. е. никто не в состоянии дать достоверных и связанных сведений о будущих событиях в немецко-русском секторе. Немецкий посол ответил на поставленный ему в доверенном кругу вопрос о немецких намерениях против СССР, что Германия и теперь должна, прежде всего, считаться с войной против СССР, Берлин не допускает мысли, чтобы захватить врасплох Москву.
Один штабной офицер расположенного в Румынии восьмого немецкого авиационного корпуса, который несколько дней назад приехал из Берлина, заявил, что раньше для начала немецких военных акций против СССР предусматривалась дата 15 мая, но в связи с Югославией, срок перенесён на средину июня (здесь и далее выделено мной. – М.А.).
…
Герстенберг (полковник, германский военный атташе в Румынии. – М.А.) говорил о предстоящем начале немецко-русской войны, как о чём-то само собой подразумевающемся. Он заявил, что вся его служебная деятельность направлена на это событие. Он также называет месяц июнь, как факт начала войны. …
Красная Армия будет разбита в четыре недели. Узловые пункты жел. дорог, шоссе, аэродромы западной части СССР будут кратчайший срок разрушены немецкой авиацией, неподвижная, плохо вооружённая русская армия будет окружена и расколота быстро бронемеханизированными частями по испытанной немецкой тактике и будет иметь судьбу польской армии. Решающим является то, заявляет Герстенберг, чтобы скованная Красная Армия уклонялась бы от нападения немецкой армии и тогда определенно через три недели мы будем стоять перед Москвой. Опасность бомбардировочной угрозы для Румынии со стороны русской авиации Герстенберг считает не очень серьёзной. Он полагает, что в том пространстве, которое принимается за расчёт, месторасположение русских авиачастей точно известно немецкой стороне и могут быть выведены из строя в течение первого дня войны. Вообще СССР имеет в своем распоряжении самое большее 400 самолётов для использования против Румынии, причём устаревших и отстающих от немецких.
Несмотря на всеобщее убеждение о неизбежности немецко-русского конфликта в самое ближайшее время в здешних немецких кругах можно слышать и такое мнение, что при всей открытой немецкой подготовке к войне против СССР речь идёт только лишь о демонстрации со стороны Германии, которая имеет своей целью оказать давление на СССР и удержать СССР от возможных запланированных акций против Германии или принудить СССР к новым уступкам в политической позиции. Защитники этого тезиса находятся безусловно в меньшинстве. Те, кто убеждён в немецко-русской войне получили сильное подкрепление своей точки зрения со стороны посланника. Посол заявил, что он считает целесообразным, чтобы немцы, находящиеся в Бухаресте, занялись убежищами и другими средствами для защиты от нападения авиации. Он добавил, что он сделал соответствующие приготовления в здании миссии.
Члены русской миссии и все прочие подданные СССР находятся под всё усиливающимся наблюдением и контролем немецких и румынских разведывательных служб. Немецкая и румынская секретные службы в этом работают очень тесно и ежедневно обмениваются сведениями и донесениями. …
№ 193 Ещенко».
Отсутствие однозначности в шифртелеграмме, основанной на донесении агента, соответствовало реальной обстановке и отражала колебания Гитлера, при уже заявленной дате нападения на СССР.