220 дней на звездолёте (худ. Г. Малаков)
Шрифт:
Я подошёл к столу и вынул из ящика портрет Камова. «Лунный Колумб», как называли его некоторые иностранные газеты, был изображён в профиль. Нависшие густые брови, крупный нос и резко очерченные линии губ и подбородка делали его немного похожим на знаменитого полярного исследователя - Роальда Амундсена.
«Этот человек, - подумал я, - не боится. В третий раз готовится покинуть Землю. Смело и уверенно идёт он к поставленной цели».
Меня вдруг охватило чувство нестерпимого стыда. Как мог я, хотя бы на миг, поддаться позорному страху!
Что случилось со мной? Родина зовёт к исполнению долга…
Я со всей силой
Непонятное малодушие исчезло.
В следующее утро я сообщил редактору, что согласен.
– Мы ни минуты в этом не сомневались, - сказал он.
Волнуясь, нажал я вечером того же дня кнопку звонка у двери квартиры Камова.
Сейчас, сию минуту, я лицом к лицу увижу того, кто первым за всю историю человечества покинул Землю и открыл людям путь в безграничные просторы Вселенной.
Мне открыла дверь Серафима Петровна Камова.
– Сергей Александрович ждёт вас, - сказала она, когда я назвал свою фамилию.
Я вошёл в кабинет знаменитого звездоплавателя.
Мне не приходилось раньше встречаться с Камовым, но я сразу узнал его, когда он поднялся мне навстречу из-за письменного стола. Он был таким, каким я и представлял его по бесчисленным фотографиям. Выше среднего роста, с широкими плечами, немного грузной фигурой. Движения неторопливы и уверенны. Во всём облике что-то властное, внушающее мысль, что это человек сильного характера и несгибаемой воли. Больше всего меня поразили его глаза. Совсем чёрные, кажущиеся вследствие этого бездонно глубокими, они были полны необычайного спокойствия. Его лицо нельзя было назвать красивым: мешали слишком густые брови и немного массивная нижняя челюсть. Самое правильное было бы назвать это лицо мужественным.
Он крепко пожал мне руку и сказал:
– Рад вас видеть, товарищ Мельников.
Усадив меня в глубокое кресло, сам сел напротив.
– Давайте познакомимся, - сказал он.
– Прежде всего, сколько вам лет?
– Двадцать семь.
На вид я не дал бы вам больше двадцати пяти, - сказал Камов.
– Где вы так сильно загорели. В сравнении с лицом, ваши волосы кажутся… совсем белыми.
Я рассказал ему о своей двухмесячной поездке по Казахстану, из которой вернулся два дня назад.
– И сразу хотите отправиться в новую экспедицию?
– улыбнулся он.
– Вы твёрдо решили лететь с нами? Хорошо ли вы обдумали это решение? Ведь вы не знаете, куда мы направляемся.
– Это верно, - сказал я.
– Цель экспедиции мне неизвестна, но одно ваше имя говорит о том, что её надо искать за пределами Земли. Если вы согласитесь взять меня с собой, я не переменю решения.
– А как у вас со здоровьем? Вам придётся пройти очень строгий медицинский осмотр.
– В этом я уверен, товарищ Камов. В прошлом году я проходил комиссию перед участием в южной полярной экспедиции, и врачи не нашли у меня ни одного дефекта. Я абсолютно здоров.
Он взялся рукой за подбородок. Я много раз видел потом этот характерный для него жест.
– Глядя на вас, - сказал он, - легко этому поверить. Ну, что ж! Если так, я очень рад. Значит, по-прежнему будет четыре человека. Когда была решена наша
Он замолчал и пристально посмотрел на меня. Потом одобрительно улыбнулся.
– По вашему лицу незаметно, - сказал он, - что мои слова произвели на нас плохое впечатление. Вы имели право подумать, что человек погиб от чего-нибудь, связанного с подготовкой к экспедиции.
– Я именно так и подумал.
– И это вас не испугало?
Я пожал плечами:
– Я хорошо сознаю, что ваша экспедиция не увеселительная прогулка.
– Наш товарищ, - сказал Камов, - погиб при автомобильной катастрофе. Машина, на которой он ехал, упала с высокого обрыва. Мы потеряли одного участника будущего полёта. Заменить его другим научным работником мы не можем, - осталось слишком мало времени. Для научной работы в условиях космического полёта нужна длительная подготовка.
– И тогда вы решили заменить его журналистом?
– Нет, не совсем так, - сказал Камов.
– Это моя идея соединить в одном лице журналиста, фотографа и кинооператора. Главная задача была в том, что на корабле должен находиться специалист по астрономической съёмке. Наш погибший товарищ прошёл курс этого дела, и если мы сможем обойтись без него, как астронома, то без фотографа и кинооператора не сможем. Вот почему мы приглашаем вас.
– Но ведь я не имею понятия об астрономической съёмке.
– Мы вас научим. Именно поэтому мы и просили дать нам человека, имеющего опыт. Научить вас специальным приёмам астрономической съёмки будет не так уж трудно. А то, что вы опытный журналист, тоже пригодится. По возвращении надо будет рассказать людям о полёте.
– Я сделаю всё, что в моих силах, - сказал я.
– Но мне хотелось бы знать, куда вы направляетесь?
– Желание вполне законное, - ответил Камов.
– Вообще мы не делаем тайны из наших намерений, но не опубликовали время старта. Дело в том, что, когда мы достигли Луны, некоторые из наших зарубежный «друзей» пришли в ярость, что их опередили.
– Вы говорите о Хепгуде?
– Да, о нём. Нам известно, что его звездолёт почти готов, и он, конечно, захочет взять реванш и первым достигнуть одной из планет. Наша экспедиция имеет не спортивные, а чисто научные цели, но всё же мы не хотим уступать и первенство.
– Он улыбнулся.
– Вам я конечно скажу, хотя бы потому, что вы должны знать, на что идёте.
Он замолчал и довольно долго смотрел на меня своими странно спокойными глазами.
– Медицинские требования, предъявляемые к участникам полёта, отличаются от обычных. Возможно, что вы не будете допущены.
Камов опять замолчал, потом продолжал уже обычным тоном:
– Но если это случится, то вы, конечно, сохраните тайну. Вы знаете, что мой первый полёт был пробным и в нём участвовал я один. Корабль облетел вокруг Луны и вернулся на Землю. Второй полёт я совершил вместе с астрофизиком Пайчадзе. Мы опустились на поверхность Луны и провели на ней несколько часов. Оба полёта показали, что материальная часть работает безотказно, и тогда было решено осуществить третью экспедицию - достигнуть планеты Марс и по пути осмотреть Венеру. Вас это не пугает?