220 вольт
Шрифт:
– Давай сначала в редакторскую – легонько толкнув меня в плечо, мне показали направление. Ну в редакторскую, так в редакторскую…
Маленькая комнатка, в которой на всех горизонтальных поверхностях громоздились папки, подшивки газет и обрывки каких-то плакатов. Явно «организованный беспорядок», все как я люблю. Эх, найдется Нина, она нам устроит бойню за вторжение в ее царство.
– Погодите – меня догнало воспоминание – а разве эфир идет вживую? Я почему-то считал, что сначала магнитофон, потом проверка
– Нету магнитофона. Давно сломан, а специалиста починить… тоже нету. Так что цени оказанное тебе доверие!
Нет, точно Игорь Степанович тут мышей не ловит. Сначала тот пьяница в эфире, теперь это… Раздолбайство на всех уровнях или высокий уровень сознательности? Хотя совершенно не о том я сейчас думаю.
Злобно оскалившись, я широким жестом смахнул со стола все бумаги на пол. Эх, Нина меня точно в мясорубку отправит, но крутые времена требуют крутых решений!
– На тебе материалы, ознакамливайся – Михеев вручил мне главный приз и посмотрел на часы – до эфира еще целых полчаса, так что обязан успеть.
Я плюхнулся за стол и раскрыл папку. Надо же, «отдел информации областного комитета коммунистической партии г. Калинина» действительно не зря получал свою пайку. Внутри обнаружилась куча страниц, на каждой был текст в духе «Совхоз Ударник сообщает о подготовке к осеннему посеву озимых сортов пшеницы, ржи и других культур». Ниже была краткая справка, что это за совхоз, в каком он районе и кто у него председатель. Видимо, как это окончательно формировать перед выдачей в эфир, оставлялось на совести редактора.
Быстро перелистав содержимое, я проговорил случайно выбранное сообщение и прикинул длительность. В принципе, на полтора часа неспешной болтологии должно хватить. Если чего, то с меня взятки гладки – что дали, что и прочитал.
Стоп! А где про ночные тусовки? Я еще раз быстренько пролистал содержимое. Не вижу.
– Алексей Павлович! А про ночное почему ничего нет? – проорал я в воздух, зная, что Малеев где-то рядом.
– Решают еще. Как решат, я тебе сообщу – он показался в дверях – пошли, пора уже.
Хмыкнув от такой непосредственности в политике эфира, я прошел в соседнюю комнату. Огляделся, еще раз посмотрел на здоровенную табличку «студия» на двери. Где микшерский пульт? Где специально заглушенное помещение для диктора? Где хотя бы табличка «ТИХО! Идет Эфир»? Здоровенный стол, на котором стоит огромная пилюля микрофона и рядом ящичек с парой крутилок около стрелочного индикатора. Судя по нарисованным кисточкой надписям «Громк. Микр.» и «Усил.» это микрофонный усилитель. Или предварительный для станции, что в общем-то с одного поля ягоды.
– Ты, паря, главное не перешкаливай и все получится хорошо – обратился ко мне пожилой и сухощавый мужичок, мнущий в руках папиросу – а уж я все остальное обеспечу.
– Михалыч,
– Тогда остался один вопрос: что значит не перешкаливай? – я пожал мужику руку.
– Ну вот говоришь в микрофон и видишь, стрелка дергается? Вот говори так, чтобы показания были не больше во-о-т этого уровня – он показал пальцем.
Ага, все понятно. Если орать громко, то получаем сигнал большой амплитуды и затем перегрузку усилителя с хрипами и стонами на выходе. А автоматической регулировки нет или еще не придумали? Надо будет потом поинтересоваться – схема-то там простая.
– Так, пять минут. Михалыч, давай, заводи систему – Михеев еще раз поглядел на часы – И все, всем долой с поля!
Я глядел на медленно скачущую секундную стрелку на настенных часах и пытался войти в рабочий режим. Нет никакой станции, нет никакого следователя, нет никакого недосыпа. Есть старая добрая трансляционная установка с ожидающими нового рецепта медсестрами. Нет пластинок – не беда, зато вон, думать о чем говорить не надо. А стул тут даже удобнее. И помещение побольше, дышится легче… Я наклонился к микрофону.
– Внимание! Говорит Калининская радиостанция имени Феликса Эдмундовича Дзержинского! За микрофоном Вячеслав Брянцев…
Вообще зря я волновался. Как бы это банально не звучало, но опыт не пропьешь. Что бы не напрягать связки, я склонился к микрофону поближе и выдавал про подготовку урожая, заготовку леса и выданные сверх плана километры волокна. Проценты, тонны и кубометры шли нескончаемым потоком. Наконец в папочке закончились листочки и я почувствовал, как внутри поднимается теплая волна.
– И на этом я завершаю сегодняшнюю передачу. Жду вас завтра около приемников в это же время…
Фуф, еще одна вершина взята! Я откинулся на спинку стула, борясь с внезапно накатившейся слабостью. Дождавшись отмашки Михалыча, я с трудом поднялся со стула и с трудом двигая затекшими ногами, вышел в коридорчик. А где благодарная аудитория? Я заглянул в редакторскую.
– Хорошо, очень хорошо – Малеев помахал рукой, приглашая меня зайти – в самом начале было немного шероховатостей, но потом выправился.
– Алексей Павлович, разрешите, я схожу до столовой, поем чего-нибудь? А то уже почти сутки ничего не ел, да и то, тогда просто перекус был.
– Давай, а потом сразу сюда, будем вместе думать, как решить все накопившиеся проблемы – он вернулся к чтению какой-то бумажки.
Еда! Стоило мне подумать о ждущих меня калориях, как ноги сами меня понесли по уже знакомому маршруту. Стоило большого труда завернуть в встретившийся по пути туалет и хоть немного привести себя в порядок – ведь не просто в столовую иду, а к благодарной аудитории.