224 избранные страницы
Шрифт:
— Давай ты, Глаша, — сказал Ступкин секретарю комсомольской организации. — Ты у нас человек проверенный.
— Ни за что! — Глаша пошла пятнами. — Мне замуж выходить, а я в путанки пойду.
— А валюту дадите? — спросила вдруг продавщица сельпо.
— Два отгула дам, — сказал председатель.
— Годится, — сказала продавщица. — Но только на один день. Послезавтра — никто не подходи!
В антисемиты выбрали самого скандального и злющего человека в деревне — счетовода Микиткина.
Наркоманами
Голубым долго никто становиться не соглашался. Нашли одного командированного, которого до этого не отпускали домой, пока он не наладит сепаратор. Вместо сепаратора он обещался отработать один день голубым. Ну и по мелочам уговорили кое-кого.
На другой день делегация американских фермеров прибыла в колхоз имени 8 Марта. Фермеры были загорелые, крепкие, некоторые с женами. Встретили их хлебом-солью. Долго водили по полям, показывали сад, ферму, комбайны. Днем угощали обедом, а уже во второй половине дня повели по злачным местам.
Первым злачным местом была изба счетовода Микиткина. Семен Макарович сидел на лавке под кумачовым лозунгом, где черной краской было выведено: "Бей жидов — спасай Россию!". Переводчик перевел лозунг фермерам. Они насторожились и стали задавать вопросы.
— За что же вы их так не любите? — спросил один из фермеров.
— А как же их любить, — отвечал счетовод, — ведь они же все как один — семиты. Вот, к примеру, первый из них семит Егоров Ерофей Кузьмич, или этот — яблоки на базар вез — возьми, говорю, моих полпуда. Где там! Жадные, одно слово — жады! Весь колхоз как один — семиты! Только в прошлую осень один приличный человек был, да и тот Рабинович.
Американцы вышли несколько озадаченные.
Следующей была изба продавщицы нашей, Клавдии Ивановны. Председатель, входя, сказал:
— Вот, познакомьтесь, это наша передовая проститутка, так сказать, валютная путанка.
А путанка Клавдия Ивановна, пятипудовая женщина, сидела у самовара, распаренная, в тренировочных штанах, грудь колесом, размалеванная и в бигуди.
Председатель Будашкин сказал:
— Работает уже в счет будущей пятилетки. Производительность нашей путанки неуклонно растет.
Клавдия Ивановна томно посмотрела на фермеров, вытерла пот со лба и сказала:
— Желающие есть?
Желающих не оказалось. Один из фермеров спросил:
— А какие у вас условия работы?
— Оплата у нас, проституток, сдельная, — отвечала Клавдия Ивановна. — Сколько заработаешь, столько и получишь. Клиент всегда прав. Бывает, правда, машина подъедет, а грузчиков нет, сама, как проститутка, мешки на себе таскаешь. Подсобник запил, товаров с базы не дождешься. Всему начальству давать приходится на лапу. Ой, батюшки, трудно нам, колхозным путанкам, ой трудно!
Американцы уходили довольные. А один фермер, маленький такой, даже норовил
В следующей избе разместился целый вертеп: в сенях Федька Савин курил кальян, сидя по-турецки, в валенках и телогрейке, в комнате передовик Костя Сидоркин, нанюхавшись вместо героина сахарной пудры, орал не своим голосом, что видит светлое будущее, а в углу Костя Баранов с оглоблей в руках предложил американцам "рашн балдеж", а Ступкин пояснил:
— Тем, кто хочет побалдеть, Костя сильно бьет оглоблей по балде, и клиент балдеет до тех пор, пока не вынесет свою балду из реанимации.
Голубой, которому не нашли пары, грустно сидел в углу и, обливаясь слезами, демонстрировал свой любимый сепаратор. Американцы радовались, как дети. Они долго хлопали по плечу председателя и говорили, что у себя в Америке они такого разврата никогда в жизни не встречали. Когда американцы уехали, председатель Будашкин сказал:
— Хотели по мясу обогнать, обогнали по разврату.
— Ничего, — сказал Ступкин, — мы их раньше по вранью обгоняли, а теперь по правде уделали.
Председатель Будашкин грустно посмотрел на Ступкина и сказал:
— Дурью маемся, а надо бы делом заниматься.
1988
Сложный случай
— Доктор, болит голова. Температура небольшая, но противная. И ломит в суставах перед непогодой.
— Спите нормально?
— Не очень.
— А бывает так, что кофе выпьете и заснуть не можете?
— Да, точно, бывает.
— Особенно от бразильского кофе?
— Да от любого.
— Нет, не скажите, бразильский самый лучший. Я лично пью бразильский, когда достаю. Сейчас трудно с бразильским, а другой я не пью.
— Доктор, температура небольшая, но противная.
— А позавчера в магазине за чаем стояла. Индийский давали. Передо мной кончился, а я другой вообще не пью. Только индийский. Но где его теперь взять, ума не приложу!
— Доктор, и суставы ломит. Если перед плохой погодой. Отчего это?
— Это от погоды. Если погода меняется, у вас суставы ломит, верно?
— Точно.
— Это от погоды. Это бывает. Погода меняется, суставы болят. Это от погоды.
— И температура небольшая, но противная. От нее чувствую себя плохо.
— Крабы пропали. Раньше один больной доставал. Потом сам пропал. Либо вылечился, либо перешел к другому врачу. Нет, он вылечиться не должен был так быстро. Он секцией в продуктовом заведовал, такие болеют подолгу, если попадут к хорошему врачу. Значит, перешел к другому. Или переехал. Но только не вылечился.