23 июня. "День М"
Шрифт:
…Наступление является основным видом боя, обеспечивающим уничтожение противника и достижение полной победы… Наступление является выражением превосходства над противником».
Глава 3
«БРОНЯ КРЕПКА, И ТАНКИ НАШИ БЫСТРЫ…»
Просто заявить о том, что «Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий», мало. Надо было создать соответствующие этой задаче инструменты. Главной ударной силой сухопутных армий середины XX века были танковые войска. Ни одна страна в мире не приложила такие огромные усилия — и не достигла таких огромных успехов — в деле создания этой ударной составляющей вооружённых сил, как Советский Союз. Ни одна страна в Европе не имела таких преград и трудностей в деле создания бронетанковых войск, какие имела Германия, которой — повторим это ещё раз — по условиям Версальского мирного
«…Мы считали необходимым создать пока такие танки, которые могли бы быть использованы для учебных целей…
Такие танки, получившие обозначение Pz-I, могли быть изготовлены к 1934 году и использованы в качестве учебных машин до того времени, пока не будут готовы боевые танки…
Никто, конечно, не думал в 1932 г., что с этими небольшими учебными танками нам придётся вступить в бой…» Впрочем, были у Pz-I и вполне ощутимые достоинства. Всё тот же Гудериан пишет в своих мемуарах:«Школьники, которые прежде протыкали наши макеты своими карандашами, чтобы заглянуть внутрь, были поражены новыми бронемашинами…» (16)
Пока любознательные (и, к счастью, не знающие, что их ждёт в недалёком будущем) немецкие мальчишки ковыряли пятнистые картонные коробки бутафорских «танков», число настоящих танков, состоящих на вооружении Красной Армии, достигло 3 460 единиц. Если же к числу настоящих (т. е. имеющих пушечное или огнемётное вооружение) танков добавить ещё и лёгкие пулемётные танкетки (типа немецкой Pz-I), то советский танковый парк составит 7 574 машины. Так мало их было 1 января 1934 г. Три года спустя, 1 января 1937 г., «мирный созидательный труд советского народа» увеличил количество танков в Красной Армии ещё на 10 тыс. единиц, до 17 280. (1, стр. 601) Огромное (не идущее ни в какое сравнение с численностью танков во всех странах мира, вместе взятых) количество бронетанковой техники позволило перейти к созданию танковых (механизированных) частей и соединений. В 1930 году была сформирована 1-я отдельная мехбригада. В 1932 году эту мехбригаду развернули в мехкорпус. На 1 января 1933 г. Красная Армия имела в своём составе 2 механизированных корпуса, 5 механизированных бригад, 14 отдельных танковых и механизированных полков, 15 отдельных танковых батальонов, 69 механизированных и танкетных дивизионов. (38) Отдельные батальоны и дивизионы были, разумеется, лишь первыми, робкими шагами на пути создания танковых войск. Генеральная линия шла по пути создания крупных, оперативно-самостоятельных соединений. Уже в 1932 году было принято Наставление «Вождение в бой самостоятельных механизированных соединений», а к концу 1935 года в РККА было уже 4 мехкорпуса и 18 танковых бригад. В следующем, 1936 году число танковых бригад выросло до тридцати. (1, стр. 604)
А в это время… Продолжим чтение мемуаров Гудериана: «Ввиду того, что производство основных типов танков затянулось на большее время, чем мы предполагали, генерал Лутц принял решение построить ещё один промежуточный тип танка, вооружённого 20-мм автоматической пушкой и одним пулемётом». 20-мм «пушка» по своим баллистическим характеристикам несколько уступала параметрам советского противотанкового 14,5-мм ружья Дегтярёва (при этом, безусловно, превосходя его в скорострельности). Так что самым точным названием для нового немецкого «танка» Pz-II было бы «самоходное противотанковое ружьё с пулемётом». Для выполнения основных задач танка — уничтожения огневых средств, укреплений и живой силы противника — снарядик весом в 120–145 г, несущий (в разных вариантах) от 4 до 9 г взрывчатого вещества, был ничтожно слаб. Перед войной в СССР пушки такого калибра устанавливались только на самолётах-истребителях, но отнюдь не на бронетехнике. Причём испытания и боевое применение 20-мм авиапушек показали, что «поражение живой силы на открытой местности» возможно лишь при прямом попадании в человека, осколочное же действие 20-мм «снаряда» было совершенно ничтожным. И вот таких-то «новейших танков» Pz-II промышленность Германии с конца 1935 по март 1937 г. выпустила (страшно сказать) 110 единиц.
Первая встреча будущих противников произошла на полях боёв гражданской войны в Испании, германия поставила франкистам 6-тонные пулемётные танкетки Pz-I, фашистская Италия прислала
«…Республиканские танки с пушечным вооружением, имея против себя малые (пулемётные) танки противника, во всех случаях с успехом опрокидывали его танковую атаку… Лёгкие танки мятежников, вооружённые одним пулемётом, были бессильны в борьбе с пушечными танками республиканцев… Танки мятежников, боясь контратак республиканских танков с пушечным вооружением, жались к наступающей пехоте… Республиканские танки действовали всегда дерзко и решительно, нанося пехоте противника большие потери, используя для этой цели огонь и вес танка. Они давили огневые точки, орудия ПТО и даже дивизионную артиллерию…» (34)
«…Германский танк, являющийся основой вооружения новых бронетанковых дивизий в Германии, оказался весьма посредственным и почти неприменимым оружием… Германский лёгкий танк (как мы уже говорили и как это подтверждают все специалисты — как германские, так и итальянские) показал полную свою несостоятельность. Возможно, что иногда, при особо благоприятных условиях, он может быть использован для чисто разведывательных целей, но для боя в собственном смысле, даже для сопровождения пехоты, этот танк неприемлем… Во взаимной борьбе танки правительственных войск превосходят танки мятежников…» (35)
Будущий генерал армии Д. Павлов (одним из первых советских танкистов прибывший в 1936 г. в Мадрид) выразил свою оценку опыта боёв в Испании «выпукло и категорически», как того и требовал Полевой устав Красной Армии:
«Опыт воины в Испании научил немцев и показал им, какие нужны танки, ибо лёгкие немецкие танки в борьбе с республиканскими пушечными танками не входили ни в какое сравнение и расстреливались беспощадно…» (14)
Павлов был прав. Война в Испании «научила немцев», и они наконец-то поняли — «какие нужны танки». Были сконструированы и запущены в производство две модели полноценного боевого танка: Pz-III, вооружённый 37-мм пушкой, и Pz-IV с короткоствольной (немцы называли её «окурок») 75-мм пушкой. Вот только «история» отпустила Гитлеру мало времени: до конца 38-го г. немецкая промышленность успела выпустить 71 (семьдесят один) Pz-III и 115 (сто пятнадцать) Pz-IV. В следующем году производство танков было продолжено в том же темпе «в день по чайной ложке». К 1 сентября 1939 г. в составе вермахта числилось 98 Pz-III, 211 Pz-IV и 280 трофейных лёгких чешских танков Pz-35(t)/Pz-38(t), вооружённых 37-мм пушкой. Из этого числа непосредственно в боевых частях находилось 87 Pz-III, 198 Pz-IV и 167 чешских танков. Итого: 452 танка, округлённо — полтысячи.
1 января 1939 г. (за 9 месяцев до начала мировой воины) в Красной Армии числилось 11 765 танков, вооружённых 45-мм пушкой или огнемётом (Т-26, БТ-5, БТ-7), и более 412 танков, вооружённых 76-мм пушкой (многобашенные Т-28 и Т-35). Более, т. к. среди 3351 танка БТ-7 было и некоторое количество (скорее всего, почти все) от 154 выпущенных БТ-7А с короткоствольной 76-мм пушкой. Итого: 12 тыс. танков с настоящим артиллерийским вооружением. (1, стр. 601) К 1 сентября 1939 г. их стало ещё больше. Проанализировав эту информацию, советские историки пришли к единственно возможному (для них) выводу:
«…Положение советского правительства можно было уподобить положению человека, которого всё выше и выше захлёстывает морской прилив: вот вода дошла ему до колен, вот она дошла до пояса, до груди, потом до шеи… Ещё мгновение — и вода скроет голову, если человек не сделает какого-либо быстрого, решительного скачка, который вынесет его на скалу, недоступную для прибоя…» (36)
Вода (или иная жидкость) «скрыла голову» советских историков-пропагандистов, и они без малого полвека талдычили про то, что Сталин с Молотовым были страсть как напуганы полутысячей немецких танков, что они дрожали в ужасе от мысли о том, что эти танки, пройдя всю Польшу (а она тогда была раза в два шире нынешней), бросятся в октябре 1939 г., под осенними дождями, прямиком через болота Белоруссии на Смоленск и Москву. И что только отчаянное желание «отпрыгнуть» от неумолимой опасности заставило их броситься в «коварные объятия» вероломного Риббентропа… Не будем, однако, тратить время на обсуждение диких бредней коммунистической пропаганды. Заслуживает обсуждения вопрос о том, какие выводы из опыта войны в Испании сделало военно-политическое руководство СССР.