23 минуты мая
Шрифт:
Мое внимание привлекает движение сбоку. Лиза все еще топчется у двери, и я хватаюсь за возможность перевести тему.
— Чай? Кофе? — предлагаю гостям.
Не могу избавиться от ощущения подвоха. Эти люди свалились как снег на голову и рассыпаются сочувствием. Такого участия не проявили даже родные бабка с дедом, они быстро свалили за границу, когда узнали, что авария не случайна. Дед пару раз звонил, спрашивал о состоянии Саши, но ни разу не выказал желания вернуться и навестить кого-то из нас.
Лиза убегает выполнять заказ, и следом за
— Извините, — произносит он, — но мне нужно ненадолго украсть Влада.
Благодарно улыбаюсь другу за возможность собрать мысли в кучу. Указываю гостям на диван и ухожу за Кириллом.
— Влад, что происходит? Ты их пригласил? — спрашивает он, как только я щелкаю замком соседнего кабинета для совещаний.
— Без понятия и нет — все, что я могу ответить.
— Неспроста это.
— Согласен. Кир, присмотришь за ними?
— Постараюсь. Ты сам знаешь, как много работы, — виновато оправдывается друг. Киваю, давая понять, что этого пока достаточно. — Попробуй узнать, что они хотят и знают ли о Даудове.
Снова киваю и возвращаюсь в свой кабинет. Специально захожу без стука, чтобы застать гостей врасплох.
За секунду до лучезарных улыбок успел заметить, что Джозеф грубо что-то втолковывал дочери, а Катя молча, сцепив губы его слушала. Очень любопытно, что случилось. Может она не хотела прилетать на Родину матери, но отец заставил. Если так, надо выяснить для чего ему это нужно.
— Герр Опенгер…
— Пожалуйста зови меня Джозеф и на ты.
— … Джозеф, зачем ты прилетел? — спрашиваю в лоб, хочу понять по лицам — соврут сейчас или нет и стоит ли копать дальше, выискивая скрытые мотивы.
Опенгер отставляет в сторону чашку с остатками кофе и сцепляет руки в замок, складывая их на коленях.
— Признаться честно, Влад, я прилетел не только, чтобы выразить поддержку, и Катю я взял не просто так, — на этих словах девушка слегка морщится. Не нравится ей что задумал отец, а мне теперь не нравится еще больше. — Когда ты сообщил, что не прилетишь из-за семейных проблем, я думал, поездка откладывается на несколько дней, максимум на неделю. К твоему приезду я подготовил бумаги для снятия с себя полномочий главы, а мой заместитель уволился.
— Джозеф, не мог бы ты перейти к сути, — тороплю его.
В глазах немца мелькает недовольство, но он быстро его скрывает и продолжает:
— В филиале неразбериха. Сотрудники шепчутся, что компания движется к банкротству, некоторые начали подавать заявления об увольнении. Я хотел лично тебя проинформировать, удостовериться в нелепости слухов и спросить, что ты решил по поводу филиала. Поедешь в Германию, наймешь кого-то для руководства или позволишь мне и дальше управлять?
Губы сами собой расплываются в ухмылке. Решил удостовериться, в нелепости слухов? Ля, ты крыса. Скорее, понять — стоит ли бежать с тонущего корабля.
Заставляю себя думать рационально. Идея нанять кого-то выглядит заманчиво, но на это нет ни времени, ни
— Джозеф, я не подписал бумаги о твоем вступлении в должность моего зама. Так почему ты забросил филиал, позволил сотрудникам разбегаться? — спрашиваю холодно. — Тебе надоело у нас работать?
Лицо Опенгера остается бесстрастным. Только плотно сжатые челюсти и раздувающиеся крылья носа выдают злость. Не нравится достопочтенному герру, что его отчитывает мальчишка, но грубить не решается.
Я специально намекаю, что могу легко его заменить. Пусть немного потрясется.
Немец давно относится к работе спустя рукава. Чем ближе дело подходило к моему переезду, тем легкомысленнее руководил Опенгер. Так его задело понижение в должности.
Мог бы и потерпеть несколько лет за ту же зарплату, но с меньшей ответственностью.
— Не надоело, — цедит сквозь сжатые зубы.
— Тогда, — я встаю, намекая, что разговор окончен, — наведи порядок в компании.
— Можешь не волноваться, — поднимается Опенгер и протягивает руку. — В самое ближайшее время я вернусь в Германию.
Мозг цепляется, что Опенгер имел ввиду только себя. Забыл про Катю? Любопытство гложет, зачем она прилетела, но не спрашиваю. Может забудет, что хотел использовать ее в своих подковерных играх.
Выходим все вместе из кабинета.
— Кстати, Катя прекрасный специалист по связям с общественностью, — начинает немец, когда мы оказываемся в лифте, и я понимаю, что рано обрадовался, — я подумал, что она могла бы стать связующим звеном между филиалом и головным офисом.
Перевожу взгляд на женщину, она нервно улыбается и теребит ремешок сумки.
— Да, — наконец, блондинка подает голос, — я могла бы остаться здесь и наладить связь. Вам не придется мотаться между странами, если возникнут проблемы, этим займусь я.
Мне не очень нравится эта затея. Предполагаю, что Джозеф хочет превратить дочь в Мату Хари. Если так, возможно, я смогу воспользоваться ситуацией в своих целях.
— Думаю, — произношу медленно, и Опенгеры застывают, ожидая решения, — это неплохая мысль. Мы могли бы попробовать.
Джозеф расплывается в довольной улыбке, уверенный, что теперь будет знать о компании все, а Катя сдержанно кивает и морщит аккуратный носик. Не хочется ей оставаться в России. Ох, как не хочется.
— Где вы остановились? Могу подвезти, — предлагаю я, когда мы оказываемся на подземном паркинге.
Опенгер небрежно отмахивается:
— Не стоит, — отказывается, бросая через плечо, — у нас водитель.
Их окружает плотное кольцо охраны. Интересно, они всегда так путешествуют или все-таки информация о Даудове просочилась? Надо бы пригласить их на ужин и Кирилла за одно. Он сможет ненавязчиво вытянуть из немцев нужные сведения.
Уже делаю несколько шагов, как до меня доносится обрывок фразы на немецком. Я знаю его не слишком хорошо, но достаточно, чтобы разобрать злобное шипение Джозефа: