«25 святых»
Шрифт:
Закончив говорить, Боуд посмотрел на профессора Коэл. Та, без сомнения, была впечатлена словами Боуда. Она понимала его правоту. И тем грустнее ей становилось. Ведь на мгновение ей показалось, что всё это может закончиться. Профессор встала с места и сняла очки. Вытирая их, она, щурясь, посмотрела на Боуда и сказала:
— Хорошо, Джеймс! Я займусь поисками. Ты прав. как всегда. Хотя иногда. не хочется этого признавать.
Боуд не ответил на её слова. Он проводил профессора задумчивым взглядом. Направляясь в сторону двери, профессор с явным
— Подумать только. миф о белом рыцаре с огненным мечом. оказался реальностью. Чего только не услышишь!? И сколько ещё мифов имеют право на существование. неизвестно.
Профессор Коэл уже взялась, было за ручку, собираясь открыть дверь, но. замерла от резкого крика Боуда.
— Энн!
Профессор Коэл осторожно оглянулась на Боуда. Тот совершенно преобразился. Глаза выдавали лихорадочное волнение. Они блуждали по сторонам, словно что-то искали. Профессор отпустила ручку двери и внимательно осмотрела кабинет. Осмотр не привёл ни к какому результату. Всё оставалось по-прежнему. Так чего же искал Боуд, оглядываясь по сторонам? Едва профессор подумала об этом, как услышала взволнованный голос Боуда:
— Стой там, Энн. Стой и не двигайся!
Профессор почувствовала, как страх постепенно закрадывается ей в душу. Она несколько раз оглянулась по сторонам и уже начал думать о том, что здесь появилось нечто неосязаемое, как снова услышала голос Боуда. На этот раз голос выдавал напряжение:
— Что ты сказала, Энн?
— Ничего такого, — начала было оправдываться профессор, но Боуд резко перебил её.
— Что ты сказала, когда собиралась выйти?
— Ты из-за этого меня остановил? — профессор гневно уставилась на Боуда. — Ты напугал меня до смерти, Джеймс.
— Что ты сказала, Энн? — Боуд едва не кричал. Он привстал с места, и сверлили глазами профессора Коэл. Она была обескуражена поведением Боуда. Ей пришлось ответить на его вопрос.
— Я говорила о мифе. Миф про белого рыцаря.
— Потом.
— Что потом?
— Что ты говорила потом?
— Я сказала, что, возможно, ещё не один миф имеет право на жизнь.
Едва прозвучали эти слова, как лицо Боуда засветилось от радости. Он, широко улыбаясь, показал пальцем на прежнее место.
— Ну, и выходки у тебя, Джеймс. Мог бы просто попросить остаться, — упрекнув его, профессор Коэл села на прежнее место. — Джеймс, надеюсь причина серьёзная, иначе.
— Я, кажется, знаю, где искать!
Профессор Коэл не позволительно широко открыла рот и, не мигая, смотрела на улыбающегося Боуда.
— Ты шутишь! — вырвалось у неё.
— Нет, Энн. Я не шучу. Мне действительно кажется, что я сумел напасть на нужный след.
— Ты даже не представляешь, Джеймс, насколько мне интересно услышать дальнейшее!
Боуд приблизил лицо к профессору Коэл и прошептал:
— Русский архиепископ.
— Сергий! — подсказала профессор Коэл
— Русский архиепископ рассказал кое- что. Но мы так увлеклись этой кельей «пяти святых сестёр», что упустили самое важное из его рассказа.
— Я
— Было, Энн. Было, — Боуд не переставая загадочно улыбаться, откинулся на спинку кресла. — Вспомни, Энн, что говорил архиепископ. Вспомни, что он ответил, когда мы спросили у него: почему русские считают род Мандрыги — сатанистами?
Профессор Коэл непонимающе уставилась на Боуда. Она не могла понять, куда он гнёт, пока снова не раздался голос Боуда:
— Он рассказал историю о том, что царь Иоанн Грозный приказал казнить князя Мандрыгу, а гроб велел поставить в одной из комнат Кремля и окружить его ликами святых. Он назвал это «мифом». А что если, именно там и лежит разгадка?
— В Московском Кремле? Ты шутишь, Джеймс?
— Даже не думаю, — со всей серьёзностью ответил Боуд. — Нужно только выяснить, существует ли такая комната вообще?
— А что выяснять? — не задумываясь, ответила профессор Коэл. — Я знаю все подробности. Я читала про этот миф. Он довольно распространён. Но поверь мне, Джеймс, это полнейший абсурд.
— Энн, — перебил её Боуд, — просто скажи, существует ли такая комната?
— В Кремле находился так называемый «зал святых», которому и приписывался этот миф. Слухи, имевшее место в шестнадцатом веке, указывали именно на это зал как место захоронения Евстаса Мандрыги. Однако, как позже выяснилось, эти слухи были совершенно необоснованными. Тело князя так и не было там найдено. Это миф, Джеймс. Миф и не более того.
Уверенность профессора не подействовала на Боуда нужным образом. Он никак не хотел униматься, чем вызывал живейшее раздражение профессора.
— А сейчас этот самый зал существует?
— Наверное, существует. Я не знаю, Джеймс. Зал существовал вплоть до правления Николая Первого, русского царя. Потом Кремль постоянно перестраивался. Он расширялся. Практически каждый из правителей что-то добавлял, украшал. Если зал и сохранился, то наверняка в каком-нибудь их старых или подвальных помещениях. Точно не скажу, Джеймс.
— Но есть вероятность, что он сохранился? — задал новый вопрос Боуд.
— Конечно, есть. Многое из того, что начал строить Иоанн Грозный сохранилось по сей день. И Кремль в том числе! Русские берегут своё наследие. Исключение составляла лишь революция. Тогда были уничтожены многие памятники старины. Возможно, и этот зал в их числе.
— Но это можно выяснить, Энн?
— Конечно, — последовал уверенный ответ, — можно найти старую схему расположения комнат в Кремле и сравнить с современной. Если этот зал остался в целости, как бы он ни назывался сейчас, мы без труда отыщем его. Но к чему столько вопросов, Джеймс? Я же говорю тебе, это просто миф!
— И последний вопрос, Энн, — Боуд не слушал профессора, думая о своём, — последний вопрос. Ты не помнишь. по мифу, какое количество святых. должно было охранять гроб Мандрыги?