2788
Шрифт:
Пара погрузилась в угрюмое молчание. Я попыталась забыть о них и разглядывала прибывающих из других миров. Иссетт изучала их одежду, я же смотрела на лица. Почти весь народ стекался в зал ожидания – значит, Земля лишь перевалочный пункт на их пути. Я сосредоточилась на тех, кто направлялся к выходу – то есть целенаправленно прибыл на Землю, – и гадала, что же их принесло в столь непопулярное место.
Вспыхнув как входящий, ожил портал номер четыре, и из него появилась большая группа людей в медицинской форме. Медицина – одна из основных земных специальностей, так что это, вероятно, прибыли на практику студенты. За ними шла
Старшая была примерно моего возраста. Я представляла себе ее жизнь и думала, что могла бы оказаться на ее месте, выпади генетические кости иначе. Могла бы расти в окружении семьи, в другом далеком мире. Могла бы как-нибудь спорталиться на Землю, просто в гости. Я могла бы все на свете, а вместо этого…
Иссетт больно ткнула меня локтем, и я сердито повернулась к ней:
– Эй!
– Тс-с-с, – прошипела подруга. – Смотри!
И указала в сторону седьмого портала. Через него, видимо, только что кто-то прибыл, потому как чемоданы на аэроподушках все еще появлялись. Я наблюдала, как они догоняют хозяина и собираются в кучу за его спиной. Затем глянула на самого хозяина и ахнула. Он был молод, привлекателен, в облегающей одежде, оголявшей кожу в самых шокирующих местах. Мгновение я совершенно обалдело пялилась на незнакомца, затем отвернулась.
– Он наверняка с одной из планет Бета-сектора, – заметила Иссетт, все еще с удовольствием его разглядывая. – Больше нигде так не одеваются. И он должен быть неприлично богат, раз прибыл специальным межзвездным, вместо обычного портала, так что, наверное, столичный, с Зевса. Классные у него ноги, да же?
Хоть она и сказала «ноги», по интонации я сразу поняла, что имелось в виду нечто повыше. Я нахмурилась:
– Иссетт, веди себя прилично!
Подруга на секунду повернула голову, лукаво усмехнулась, и тут же снова уставилась на бетанца:
– Я ж не виновата, что он так вырядился. Остальные тоже пялятся.
Я не удержалась и позволила себе взглянуть еще разок. Ноги оказались действительно красивые, и одежда открывала их внушительную часть. Незнакомец был темноволос, и хотя вообще-то я предпочитаю блондинов, определенно могла бы…
Тут к бетанцу поспешил охранник, набросил ему на плечи покрывало и о чем-то с ним пошептался. Незнакомец громко рассмеялся, но кивнул и ушел, плотно завернувшись в плед.
Иссетт вздохнула:
– Какая жалость!
Затем через второй портал прибыла группа молодежи с классическим протяжным выговором аристократов-альфийцев. Судя по долетевшим до меня обрывкам разговора громко болтавших между собой ребят, это были студенты курса доистории, вернувшиеся после каникул. Я и сама планировала изучать доисторию, так что жадно вслушивалась, пытаясь понять, на раскопки в какой из разрушенных земных городов они направляются. Так как группа спорталилась в Европу, то, наверное, в Лондон, Сердце Парижа или Берлин. Главный раскоп Мадрида все еще закрыт, его чистят после серьезной радиоактивной утечки из древнего хранилища, Рим студентов не принимает, а Будапешт…
Услышав крики, я извернулась на сидении, чтобы взглянуть туда, где люди прибывали в Европу-межпланетную положенным способом – через зону досмотра. Мужчина, стиснув в руках саженец, спорил с охранником. Я недоверчиво покачала головой. Он всерьез рассчитывал проскочить в межпланетный пункт с живым растением? Ну правда, даже распоследний тупица должен знать, что ввоз
Очевидно, этот шалый и правда был не в курсе, потому как теперь кричал на охранника так громко, что каждый в зале ожидания мог услышать:
– Вы просто кучка ядернутых идиотов-бюрократов!
Иссетт повернулась ко мне с вытаращенными глазами, пораженная то ли человеческой тупостью, то ли тем, что кто-то произнес «ядернутый» в общественном месте. Сдерживая смех, я прикрыла рот обеими руками. На месте охранников я б испытала сильное искушение позволить мужику сунуться в межзвездный портал со своим драгоценным ростком. Биофильтры махом бы все заблокировали, а виновника оштрафовали бы на целое состояние за попытку нарушить карантин.
Но охранники, видимо, оказались гораздо терпеливее, чем я. Они только сказали что-то успокаивающее, изъяли преступное растение и пропустили разобиженного путешественника через портал на Адонис.
Мы с Иссетт все еще обменивались улыбками, когда снова ожил седьмой портал. Мы обернулись посмотреть, не очередной ли это полуголый бетанец, но на сей раз прибыла пара в ничем не примечательной гаммитской одежде. Женщина в открытую рыдала, не заботясь о взглядах окружающих, а мужчина, казалось, разрывался между порывами ее утешить и желанием держаться на расстоянии. Я догадалась, что происходит, еще до того, как навстречу гаммитам поспешила пожилая дама в серо-белой форме уполномоченного по правам детей от Земной Больницы.
Мужчина не дал ей и слова вставить:
– В моей семье нет обезьяньих генов. Это, видимо, какая-то нелепая ошибка, если только…
Развернувшись, он впился полным подозрения взглядом в рыдающую женщину, и та, казалось, позабыла про свои слезы, негодующе уставившись на него в ответ:
– В моей семье не было никаких обезьян! Все дело в тебе!
– Я сожалею, – поспешила вмешаться адвокат, – но никакой ошибки нет. Ваш сын родился с дефектом иммунной системы и не сможет выжить нигде, кроме Земли. Случай один на тысячу, риск есть, даже если оба родителя нормалы, это может случиться с кем угодно. Но вы будете рады услышать, что малыша вовремя спорталили на Землю. Сейчас он в детском отделении интенсивной терапии Земной Больницы, но уже совсем скоро его можно будет навестить. А до тех пор я хотела бы рассказать вам обо всех возможностях, доступных родителям, чтобы перебраться на Землю и быть рядом со своими детьми-инвалидами.
Все трое направились к выходу, адвокат продолжала о чем-то оживленно вещать, но я уже видела, что она напрасно тратит время. На лице мужчины застыло холодное выражение, а женщина выглядела такой отстраненной, будто уже репетировала речь с объяснениями, почему она не может все бросить и переехать на Землю, чтобы заботиться о сыне. Все они всегда используют одни и те же оправдания: дело не в стыде или помехах нынешнему образу жизни, просто ребенку лучше расти с себе подобными.
Эта пара собиралась сделать то же, что и девяносто два процента родителей младенцев-инвалидов. Они передадут своего сына под опеку Земной Больницы, повернутся к отверженному спиной и уйдут. Так поступили и мои мама с папой, когда я родилась. И родители Иссетт. И всех моих друзей в следующем шаге.