3 ангела и половинка

Панасенко Оксана

Квенсент смотря на мой силуэт, не смог снова остановить взор на линии изгиба шеи, на пятнышке, зловеще подумав: « Неужели при этом нужно было ее так касаться? Целовать? Сколько же еще таких у нее спрятано по телу? Не прощу!».

С этими словами, он вырвался с комнаты и куда-то быстро умчался по левую сторону коридора. К лестнице. А я, обернувшись на стук дверей, крикнула с тревогой, предчувствуя, что что-то сейчас начнется:

– Куда ты?

– Ты что удумал, гад?! – заявил, ворвавшись в кабинет Айрона

грозно Квенсент, ударив руками по столу, навалившись массой всего тела на стол.

– А в чем в целом вопросе смысл его спроса? – спокойно, поставив жирную точку чернилом в конце предложения на листе бумаги, окончив писать, подняв глаза, спросил Айрон.

– Я по вопросу Немфеи!

– А вот в чем дело, - положил перо в подставку и отложил лист бумаги в сторону к другим.

– Я раньше молчал, потому, что она попросила. Но, сейчас молчать я не стану. Давай разберемся окончательно! Ты снова что-то задумал? Я знаю твою черную сторону не первый год.

– Какой обидчивый маленький мальчик, - поднялся из-за стола и обошел, - Или ты просто позавидовал, узнав, что я стал ее первым мужчиной? А не – ты, - ехидно, повел бровью.

Квенсент не удержался. Схватил Айрона за петельки и чуть ли не ударил его кулаком в лицо. Но в размахе до соприкосновения остановился.

– Ты этого не стоишь, - оттолкнул от себя, - Зачем она тебе? Снова воспользуешься, как раньше, выпьешь кровь и выбросишь?

– Она станет матерью моего сына, - поправил воротник, - А далее можешь забрать себе и пользоваться ею, как хочешь.

Наследниками престола, Данталионы, рождались лишь одни сыновья, и словно по велению самих небес, среди них не было ни единой дочери.

– Сейчас я узнаю тебя. Того непобедимого, твердого, коварного. Сущего Жестокого Ангела. Ты во всем ищешь выгоду. Имей хоть каплю уважения ко мне и Немфее. Если ты говоришь, о том, что я могу забрать Немфею себе, то, я бы хотел увезти ее прочь с твоей страны, как можно дальше с-под крыльев твоей опеки. Все же, наш с тобой контракт уже аннулирован. Я отслужил данный тебе строк службы. Сними ошейник!

Айрон простодушно щелкнул пальцами, и ошейник расстегнулся, упал на пол, с легким приглушенным звуком. Квенсент взялся за шею, потер, разминая.

– А до тех пор, обещаю, буду следить, чтобы ты не прикоснулся ни злым пальцем, ни злым злодеянием к Немфее.

– Соответственно. Лишь только после того, как она мне подарит Данталиона.

– Замолчи! Мне даже думать об этом противно, как ты к ней прикасался.

– А ты не думай. Ты смотри, как она будет держать на руках нашего совместного Данталиона.

Мышцы лица Квенсента напряглись. Руки зажались в кулаки. Это весьма потешило Айрона.

Квенсент больше не в силах был задерживаться в одном помещение с Айроном, и он, как можно скорее, покинул его кабинет. Глубоко дыша подался в конюшню, где стараясь успокоиться, ухаживал за своей лошадью Мелиссой. Кормил, чистил подковы и расчесывал гриву и шерсть щеткой.

Я чувствовала, что во всем виновата лишь сама

я, но совсем не представляла, как разгладить ситуацию. Как успокоить бушующие чувства Квенсента. Как вернуть его к себе. Он был всегда рядом со мной. Словно моя вторая тень. Нет, словно единственная. Он куда-то так резко исчез. Куда он ушел, что делает сейчас? Это доводило меня до безвыходного положения депрессивного раздумья. Я шагала по комнате туда-сюда, прикусывая пальцы зубами, при этом шевеля, перебирая ими. Мне хотелось успокоить Квенсента, но чем? Я совсем не была перед ним виновата, и при этом, чувствовала себя таковой.

Я села на кровать, стараясь успокоиться и хорошенько сосредоточиться, обдумать, куда же мог пойти Квенсент. И мне пришла в голому мысль, почему бы не в конюшню? Он же прекрасно ладит лошадьми и не раз рассказывал, что как умело с ними управляется. Рассказывал и о своей любимице – белоснежной Мелиссе, которая ездит быстрее за всех и умнее и послушнее, не хуже, чем сами люди. Я отправилась туда и не ошиблась. Он управлялся расчесыванием шерсти своей любимицы мягкой щеткой. Аккуратными, но при этом профессионально-ловкими движениями.

– Я не помешаю? – спросила я, вежливо.

Квенсент промолчал. То ли меня не услышал, то ли проигнорировал специально. Я подошла ближе.

– А можно, я помогу тебе? Расчищу, – предложила помощь.

– Я уже закончил, - отложил щетку, холодно.

– Послушай…Я не хочу с тобой сорится, - поворачиваясь, взависимости с движением шагов Квенсента.

И неожиданно, я оступилась, подскользнувшись на соломе. Полетела вниз, облокачиваясь вниз, и чуть ли не упала, если бы не быстрая реакция Квенсента. Он вовремя ко мне подскочил и подловил. Наши глаза столкнулись в прямом неотрывном взгляде.

– Кто тебе сказал, что я вообще, собирался с тобой сорится, - сказал спокойно Квенсент.

Отвернув голову, сделал глубокий выдох, и выровнялся. Поднял меня.

– Я…Я, - запинаясь, хотела сказать я, подбирая какие-то слова, но не знающие какие, ведь совершенно все вылетело с головы, какие с трудом готовила, добираясь к конюшне.

– Все в порядке…Честно, - улыбнулся не искренне, скромно. Потянул ко мне руку и вынул с волос соломинку. Покрутил перед собой, показывая мне, - Закружилась-завалялась. Соломинка. Я понимаю тебя, Немфея. Ты сделала все правило. Сделала на благо страны Гелиус.

– И ты меня не осуждаешь? – удивленно, улыбнулась в уголке рта.

– Ты делала все правило…А давай, после, поедим в Неарию? Я слышал, там превосходные пейзажи и неописуемо-сладкие фрукты.

– Заманчиво…А как же Айрон? Он поедет с нами?

– У него же будет Дантарион. Кто-то же нужен за ним приглядывать? А кто, как не лучше, как отец-король?

– Ты прав, - соглашаясь, покачала головой.

Я положила руки на живот и опустила голову, посмотрев на живот. Квенсент посмотрел на меня. Затем, я подняла медленно голову, с глазами полными слез, и бросилась в объятья Квенсента, расплакавшись: