3017: Сектор заражения
Шрифт:
– Какую тему?
– нахмурился офицер, приподнимаясь на постели.
– Я... Я просто подумала...
– девушка в нерешительности закусила губу.
– Говори...
– Вся эта война... Повстанцы... Они ведь наши враги... Так?
– Так...
– хмуро кивнул командир спецподразделения.
– И они наши враги, потому что не желают жить по законам, прописанным в Великом Догмате...
– Верно...
– растягивая слога, произнес Гатриан Лекс, как-то странно глядя на Анелин.
– Но...
– произносимые слова явно давались девушке с трудом.
– Но, если, едва получив власть, люди стремятся нарушить Догмат... Пусть и не открыто...
– Анелин вскинула глаза, и встретилась взглядом с настороженными глазами Гатриана.
– И эти люди... Повстанцы... Они ведь просто хотят жить так, как жили до Великой Катастрофы... Хотят иметь семьи, и возможность быть рядом с теми, кого любят, не прячась... Хотят сами воспитывать своих детей, видеть, как они растут, а не отдавать их в распределители, где в голову им с малых лет будут вдалбливать идеологию Великого Догмата... Они хотят...
– Замолчи!
– резко оборвал девушку офицер, и та, испуганно сжавшись, опустила глаза.
– Никогда... Слышишь... НИКОГДА не вздумай произнести подобное вслух где-либо...
– выделяя интонацией отдельные слова, медленно проговорил он.
– Тебе ясно?
По-прежнему не поднимая глаз, девушка судорожно кивнула.
– Посмотри на меня...
Не сразу, но Анелин все же подняла глаза и встретилась взглядом с глазами первого центуриона.
– Ты ведь знаешь, кто я?
– спросил он, все также пристально глядя на нее.
В глазах девушки появились слезы.
– Да...
– тихо произнесла она.
– То, что ты говоришь, на официальном языке называется измена... И ты говоришь это мне, человеку, который всю свою жизнь только и занимается тем, что сражается с людьми, исповедующими подобные взгляды! Моя присяга прямо обязывает мне арестовать тебя, и передать в руки дознавателей из С.Б.И.
– Гатриан...
– Молчи!
Девушка вновь испуганно опустила глаза.
– Молчи… - снова повторил он. – Я никогда не выдам тебя, несмотря на то, что в глазах закона это делает меня точно таким же преступником… Но, если бы кто-то посторонний сейчас услышал сказанные тобой слова... Если бы кто-то это услышал! То даже я не смог бы тебе помочь, понимаешь? Не смог бы! А потому никогда и нигде не вздумай вслух произносить такое! Ибо даже у стен есть уши!
На некоторое время в помещении воцарилась гнетущая тишина.
– Прости...
– тихо прошептала Анелин, первой нарушив молчание, и осторожно касаясь пальцев руки Гатриана.
– Прости, я просто сама не понимаю, что я несу... Прости... Я знаю, ты предан своему делу, и с моей стороны пытаться как-то обелить людей, с которыми ты сражаешься, как минимум подло по отношению к тебе...
– Люди, с которыми я сражаюсь, избрали для себя мировоззрение, которое в свое время едва не уничтожило цивилизацию...
– мрачно произнёс Гатриан Лекс, вставая и подходя к окну.
– После Великой Катастрофы остатки человечества, нашедшие прибежище на Марсе, еще почти триста лет пытались жить именно по тем устоям и законам, которым жили на Земле. Это привело к тотальному перенаселению, разгулу преступности и катастрофической нехватки и без того скудных ресурсов... И только введение Великого Догмата позволило остановить падение цивилизации в бездну. Мы обрели утраченную силу, и только тогда у нас появился шанс на будущее... А повстанцы… Они хотят вернуть все как было… И если бы им это удалось, мы бы вернулись к тому, с чего начинали, к тому, что привело нас сюда…
Первый центурион отвернулся от окна и бросил
– Именно потому я занимаюсь тем, чем занимаюсь. Идеология повстанцев безумна, и такие, как я, искореняют это безумие, ради того, чтобы цивилизация могла выжить в суровых условиях этого мира! Мы просто не можем позволить себе стать прежними! Не имеем права!
– Тогда почему ты здесь… Со мной… - грустно спросила Анелин.
– Потому что… - Лекс вдруг запнулся, не зная, что ответить. – Потому что…
– Потому что ты испытываешь ко мне чувства? – голос девушки прозвучал едва слышно, но смысл сказанных ею слов прозвучал в его голове громче, чем взрыв.
– Да… - не видя смысла скрывать очевидное, признался он.
– Но ведь это нарушение Догмата…
Лекс резко отвернулся к окну, закрыл глаза, после чего сделал глубокий вдох, и произнес:
– Я знаю…
Видя его внутренние терзания, Анелин также встала с постели и, подойдя вплотную, обняла сзади, прислонившись щекой к его широкой спине, после чего спросила:
– Испытывая эти чувства… Ты ощущаешь себя неправым? Ощущаешь, что совершаешь преступление?
– Нет… - выдавил из себя офицер. – Хотя умом я знаю, что должен ощущать именно это…
– Я тоже испытываю чувства к тебе… - тихо прошептала она, мягко разворачивая мужчину лицом к себе. – И я знаю, что так должно быть… Это исходит не из моего рассудка… Это нечто большее, что может охватить разум… И я знаю, что это правильно…
Анелин коснулась губами губ мужчины, и секунду спустя тот ответил на ее поцелуй, страстно притянув девушку к себе.
***
Человек в черно-красной униформе с надписью C.Б.И., и надетым поверх лысого черепа обручем, от которого к ушам тянулись прозрачные проводки наушников, оторвал взгляд от экрана, на котором программа системы прослушки рисовала графическое изображение звукового файла. Проведя пальцами по сенсорной панели, он отмотал полученную аудиозапись назад и снова включил.
"Я никогда не выдам тебя, несмотря на то, что в глазах закона это делает меня точно таким же преступником… Но если бы кто-то посторонний сейчас услышал сказанные тобой слова... Если бы кто-то это услышал! То даже я не смог бы тебе помочь, понимаешь? Не смог бы! А потому никогда и нигде не вздумай вслух произносить такое! Ибо даже у стен есть уши!"
По лицу лысого поползла хищная улыбка. Не теряя времени, он произвел распечатку полученной аудиозаписи, и, подхватив выползшие из щели принтера листы бумаги, поспешил с ними прочь из кабинета. Оказавшись в коридоре, по которому сновали облаченные в точно такую же черно-красную униформу люди, он пересек его по всей длине, и, достигнув платформы магнитного лифта, поднялся на несколько этажей вверх. Выйдя из лифта, он оказался в небольшом фойе, перед массивной двустворчатой дверью, рядом с которой в полном боевом облачении застыли два штурмовика с автоматами наперевес.
– Назовитесь, - прозвучал искаженный динамиками боевого шлема голос одного из штурмовиков. Ненавязчиво направленные в сторону визитера стволы как бы намекали, что с ответом лучше особо не затягивать.
– Старший цензор С.Б.И., Авариус Мит. Отдел электронной контрразведки. Имею срочное донесение для господина прокуратора, - отчеканил лысый, внутренне поеживаясь. Понятное дело стрелять в него никто не будет, но все равно, черные срезы стволов автоматических винтовок вызывали внутри не самые приятные ощущения.